— Сегодня сорок дней с его смерти, — усмехаясь от неловкости, проговорил Игорь. — Я иногда чувствую, что он здесь, рядом. Не хочет меня отпускать… Просто, наверное, самовнушение.

— Вообще, мог бы тебе деньжат оставить, кому теперь все его миллионы? А ты пожил бы как человек, — заметил Бяшка, разрушая логику предшествующей мысли.

— Я знал, что он не оставит.

— Хотя тоже, посмотришь на богатых, вид какой-то у них затравленный. И мужики, и бабы. Идет такая вся ухоженная, в ДольчеТабанна, волосы отглаженные утюгом, а морда лица — как будто ее бьют и не кормят. Или, бывает, мужик вроде лапает тебя, а сам смотрит, будто ты ему тысячу баксов должен и два года не отдаешь. Может, они уже в реале заживо горят в аду, как в World of Warcraft? Ты про это думал?

— Это сложный вопрос.

Уже уставший от сложностей Бяшка сощурил пристальные серые глаза, потянулся по-кошачьи. Улитка пупка выглянула из-под задравшейся футболки.

— У меня один вопрос: вам анал или отсос? Чего, Манекенщица, трахаться-то будем?

Два дня назад, договариваясь с приятелем о встрече, Игорь не сомневался, что все, как обычно, закончится пьянкой и сексом. Но сейчас ему больше не хотелось пить. Было уже не важно, кто из них переменился — он сам или Шурик Баранов. Оба понимали, что прежняя близость между ними уже невозможна. Он сказал:

— Я тебя очень рад видеть, правда. Но мне… нужно в консульскую гостиницу вернуться, я уже скоро пойду. Там просто двери закрывают…

Приятель кисло ухмыльнулся.

— Ладно, дальше не объясняй. Не лезьте пальцами и яйцами в соль…

В эту минуту мобильный телефон запрыгал на столе — звонил Меликян. Игорь решил было, что соседи донесли хозяевам про вторжение в квартиру, но голос Сергея Атанесовича звучал слишком уж нервно для такого повода.

— В общем, Игорь, мне тут пришлось уехать в Штаты… Раз там Измайлов, тебе помогут. Насчет Азария забудь, сам бы с ним на одном поле не сел. Но я всегда был на твоей стороне. Ты же парень умный, неболтливый, вот и не болтай, и все будет в мармеладе…

— Вы о чем? — спросил Игорь.

— Не надо дурочку включать, — вдруг разозлился Меликян. — Я, кажется, ясно выражаюсь. Не называй фамилий, особенно мою. Учти, еще есть довод, что все проблемы начались как раз тогда, когда твой Монте-Кристо вышел из тюрьмы…

Игорь почувствовал растерянность.

— При чем здесь Георгий?

— Ну что ты переспрашиваешь? Ты же сам ему слил информацию по Ковалю, счета и трансферы. Ты, больше некому! Значит, знал! И сейчас знаешь… Лучше задумайся, что он далеко, а плохие парни всегда рядом.

Он повесил трубку. Бяшка поднял опорожненную бутылку.

— Ну чего? Сгонять кабанчиком за второй?

— Мне надо в гостиницу, — сказал Игорь, поднимаясь. — Извини.

Георгий позвонил, когда он только подходил к консульскому зданию.

— С тобой все в порядке? Где ты?

— Ходил в кафе… Сейчас возвращаюсь.

— Твоего Борю Калтакова с подельником сегодня нашли на пляже, у одного пять дырок в брюхе, второй с развороченной башкой.

Игорь ощутил холод внизу живота, ему стало по-настоящему страшно.

— Откуда ты знаешь?

— Не задавай глупых вопросов — оборвал его Георгий. — Тебе, наверное, придется дать показания, может, будет опознание… Главное, не паникуй, скоро приедет Карпцов. Ты знаешь, что говорить.

— Да, знаю, — ответил Игорь, вспомнив предостережение Меликяна. Затем ему в голову пришла фантастическая, но совершенно отчетливая мысль, что это Коваль убил Бориса и, может быть, притянет еще не одну смерть.

Наутро Игорю позвонила Маргарита — нужно было ехать в полицию. По дороге она рассказала, что карабинеры нашли филиппинских слуг.

— Они бежали через Кипр в Манилу. Дали показания и вроде подтверждают, что тебя в тот день не было в доме. Говорят, Коваль принимал каких-то высокопоставленных гостей… В общем, для тебя все это хорошо.

Теперь расследование вел другой детектив. Игорь сообразил, что было этому причиной: если Майкл умер почти естественной смертью, то теперь в деле появились два криминальных трупа. Ему пришлось рассказать, как он познакомился с Борисом в Женеве, как они снова встретились на Сицилии. Он описал старика в кепке, указал примерно место, где его заставили копать себе могилу. После трехчасового допроса его повезли на полицейской машине в морг.

Процедура опознания прошла быстро и оказалась не такой тягостной, как он ожидал. Только через час, когда Маргарита уже везла его по жаркому городу в гостиницу, Игорь понял, что в его памяти навсегда отпечатается этот день: гулкий коридор, застоявшийся больничный запах, белый свет в комнате, где вдоль стен, словно в камере хранения ручного багажа, пронумерованные, были сложены тела-чемоданы, еще недавно полные мыслей, чувств, воспоминаний, тепла.

Матово-белый, сально блестящий Борис был пустым и съеденным изнутри, словно мягкая оболочка гигантского муравьиного яйца. Туша Эльдара, напротив, казалась тяжелой, мясной, ее словно приготовили для разделки. Закрывая глаза, Игорь видел их и невольно думал о том, что сам когда-нибудь так же будет лежать под мерцающим холодом ламп дневного света, и кто-то брезгливо отдернется, коснувшись его ледяной руки.