Скелеты и горгулл продолжали на него удивленно смотреть. Зомби снова встал, продвинул стул еще метра на два по замерзшей как стекло земле. Сел. Как завороженные умертвия придвинулись к нему.

Гобби встал, пододвинул стул, сел.

Я тоже была до крайности потрясена, но все же вышла из башни, закрыла дверь, задвинула засов. На меня, кстати, никто даже внимания не обратил.

Гобби встал, пододвинул стул, посмотрел на горгулла и жестом пригласил его присесть. Горгулл торопливо прошел, поскальзываясь на льду, сел. Все постояли, полюбовались сидящим горгуллом. Гобби взял и пододвинул стул. Место тут было чуть на возвышении, так что тропа шла под откос, и вот как-то так получилось, что стоило Гобби подтолкнуть стул в очередной раз, как тот поехал вниз…

— Ыыы! — завопил мой зомби, прыгая и указуя на поехавший стул и Горгулла на нем.

— Эм… Спасайте! — догадалась я.

Нежить почему-то ринулась спасать.

А мы бросились бежать, причем в другую сторону, естественно. Когда почти домчались до второго мужского общежития, позади раздался рев и топот догоняющих нас скелетов. Но мы были быстрее!

Мы взбежали по лестнице, распахнули дверь и столкнулись нос к носу с Эдвином.

Некромант поймал меня в объятия, отошел с траектории скольжения Гобби, сурово глянул на почти догнавшую нас нежить. Нежить зарычала. Эдвин молча достал меч… Нежить крутанулась и ушагала, вместе с поломанным стулом и прихрамывающим Горгуллом.

— Развлекаетесь? — поинтересовался Эдвин.

— А-ага, — я пыталась отдышаться, и потому висела на парне.

— Мм, — протянул он. — Ты к Норту?

Отцепившись от Харна, я склонилась, уперевшись руками в колени и, пытаясь отдышаться.

— Да ладно, цепляйся обратно, — проявил он милосердие.

— Да уже все почти, — ответила я, сползая на пол.

Давно так не бегала, еще и ночью натанцевалась, ноги гудели по страшной силе. Эдвин наклонился, поднял, поставил стоя, обнял за талию, придерживая и спросил:

— Так что ты тут делаешь, Риа?

Ну и я, цепляясь за его рубашку подумала… подумала… и правду сказала.

— Мне нужен тот толстый некромант, который тогда сошел с тропинки, в нарушение приказа, его нежить поранила, Норт отказался лечить, и адепта вернули в Некрос, и…

— Дерб, — сухо произнес Эдвин. — Он что-то сделал?

Не став лукавить, указала на свои брюки и произнесла:

— Пока только подозреваю, но если права у него лоскут от моих штанов.

Некромант кивнул, затем ухватив меня за руку, повел за собой. Мы вошли в общежитие, на удивление тихое сегодня, поднялись на четвертый этаж, прошли по коридору и остановились возле неприметной двери. Эдвин, отпустив меня, вежливо постучал рукоятью меча…

Вежливо очень, и лицо у него было спокойное, и взгляд даже, и вообще знала бы я что дальше будет!

Дверь открылась, высунулась голова сонного толстяка, и тот увидев Эдвина нахмурился и спросила:

— А… что случилось?

Харн не ответил — жесткий удар рукоятью меча, брызнувшая на пол кровь и парня отшвырнуло в комнату.

— Прошу, — придержав дверь, галантно произнес мне Эдвин.

Мама…

Но я, естественно вошла, потом Гобби, следом невозмутимый некромант. А в комнате, выл и корчился на полу адепт Дерб. Я хотела было кинуться к нему на помощь и… не смогла сделать и шагу, глядя на вычерченный на полу аркан Силы! Аркан Силы — первая ступень запретной магии! Но я не ошибалась, знак, замкнувший бесконечность в круг, слишком узнаваем, чтобы его можно было спутать с чем-то иным. И в этом знаке — в одной петле имелся серый палец нежити, с зеленовато-желтым когтем, а во второй — лоскут от моей одежды! И круг уже был замкнут!

— Риа? — Эдвин придержал меня, пошатнувшуюся, за плечо. — Риа, что это за хрень?

Хрень. Вот уж точно, что хрень… Кусая губы, нервно ответила:

— Это запретная магия. Знак — аркан силы. Заключенная в ней бесконечность… — говорить стало неожиданно тяжело, — заключенная в ней бесконечность, размывает грани жизни жертвы, делая ее уязвимой для…

Палец нежити дернулся, и собственно слов уже не требовалось. Я же с первого взгляда поняла, кому принадлежит конечность — лич, бывший при жизни скаэном. Что ж, видимо ему уже не до разговоров, он решил перейти к действиям.

— Тааак, — протянул Эдвин. Затем неожиданно спросил: — Ритуал завершен?

Я присмотрелась к ауре над знаком — она едва сверкала, а должна была бы пылать. Значит толстяк начал, но закончить не успел…

Отрицательно покачала головой, намереваясь сообщить Эдвину, что процесс еще не завершен, и все же уже не обратим, и не успела!

То, что совершил Харн, потрясло — три шага, и воин пересек комнату, нагнулся, схватил Дерба за руку, выворачивая кисть — резанул по ней мечом. Адепт взвыл. Эдвин, действуя все так же быстро и слаженно, протянул меч, подцепил его острием лоскуток ткани от моих брюк, лежащий в символе, перенес ближе, и вдавил в наполнившуюся кровью ладонью толстяка. А после, вымоченную в крови ткань бросил обратно, на то же место в рисунке.

И аура над знаком полыхнула — перестраиваясь на новую жертву!

— Так пойдет? — спокойно спросил Харн, срывая с Дерба халат, и совершенно спокойно, безразлично к страданиям адепта, вытирая им до блеска свой меч.

Гобби уронил челюсть. Торопливо нагнулся, поднял ее. Я стояла потрясенная, и даже не знала, что сказать.

— Да, — выдохнула, подняв изумленный взгляд на Эдвина. — Кровь свежая… живая… перебила… у лича теперь новая жертва.

Некромант удовлетворенно кивнул, а вот затем развернулся к скорчившемуся на полу толстяку. Окинул его презрительным взглядом, пнул ногой, укладывая на спину, и когда Дерб испуганно растянулся, присел на корточки, как-то безразлично разглядывая парня. Потом спокойно произнес: