Искусством превращения сушки в бублик мы не владели, поэтому пришлось поступить проще: вскипятить воду, кинуть в нее малиновых веточек и, сдобрив медом, выпить на сон грядущий, макая в кружки засохший белый хлеб.

Спать улеглись на одной из телег, прижавшись друг к другу как котята и стараясь не думать о мальчишке-колдуне. А оно все думалось и думалось.

Под утро я зверски замерзла. Видимо, Рысь тоже, потому что проснулись мы практически одновременно - от того, что чуть не задушили друг друга в попытках согреться. Мои самопальные плащи тут сгодились бы разве на саван. Те, что мы прикупили в Туманном были лучше, но ненамного. Кто-то из обозных пожалел двоих прибившихся к ним детишек и укрыл ночью тулупом, старым и рваным, но классная вещь оказалась безобразно коротка, да и узковата на двоих.

Сели мы рывком, синхронно стуча зубами.

– Мальчики направо, коней отвязывать, девочки налево, ромашки собирать, - буркнула я и, не дожидаясь комментариев, бодро порысила в ближайшие кусты.

Звезды над головой были чудовищно яркими. Ну вот откуда летом, после такой удушливой жары - заморозок!? Причем, реальный такой заморозок, с инеем на траве, ставшей вдруг ломкой и колкой.

Сделав неотложное дело, я немного постояла, решая, стоит ли умыться и заняться завтраком, или умнее будет вернуться к родному тулупу и "добрать" прерванный сон. Желание попить водички победило и я, почти на ощупь, двинулась к ручью. Звезды, хоть и сияли, как нанятые по очень дорогому контракту, но света от них почти не было, а "белых" ночей мир Эльтиа не знал. Пробираясь на шум бегущей воды я думала об аномальной погоде, влипшем Саре, нагрянувших дроу... И не сразу поняла, что в чужом и темном лесу мне стало гораздо комфортнее. Я уже не сжималась в тщетных попытках согреться, не выстукивала зубами замысловатую дробь, не пыталась подавить внутреннюю дрожь, не терла руки, покрытые "гусиной кожей".

В лесу стало тепло. Так тепло, как бывает лишь в середине жаркого лета.

Ручей бежал по камушкам, воркуя и смеясь, и его спутанные пряди переливались в свете шалых звезд. Я наклонилась и зачерпнула хрустальной воды. Теплая!

Возвращалась я в прекрасном настроении. Напилась вкусной воды, искупалась, совсем согрелась. Интересно, как Сар пережил эту ночь? Ведь у него не было не то что тулупа, но даже плаща. Бесь! Надо было отдать ему хоть один... А вдруг парень замерз насмерть?

Я ускорила шаг - и под ноги немедленно подвернулся какой-то корень.

– Твою конвергенцию!
– почти заорала я, скатываясь в овраг и скользя по сырой траве. Одежда мгновенно промокла насквозь. Это была не роса, сообразила я секунду спустя. Иней растаял...

Что же такое случилось этой ночью в лесу? Сар? Озяб и случайно заколдовал весь мир в радиусе пары десятков шагов от своей замерзающей персоны?

Овраг вывел меня к погасшему кострищу. Чужому. Я хотела проскользнуть краем, чтобы не будить добрых попутчиков, но остановилась, заметив, что здесь никто не спит. Двое мужчин - и молодая женщина остервенело трясли третьего. Тот мотылялся, как тряпичная кукла. Старший из троицы первым оставил странное занятие и попытался обнять женщину. Та вырвалась, заехав второму в нос и, упав на неподвижное тело, зарыдала: глухо, горько, с тоскливыми волчьими подвываниями.

Пятясь, я поспешила убраться назад, молясь пресветлой, чтобы меня никто не увидел и не услышал. Напрасный труд! След я оставила вполне четкий, и оборотень-волк мог пройти по нему в любом состоянии, вообще не напрягаясь.

Рысь ждал меня на "нашем" месте. Он справился гораздо быстрее и сейчас сидел на корточках, наблюдая, как над грамотно сложенным костерком поднимается и уходит в светлеющее небо серая струйка дыма. Вода в котелке пока не кипела, но уже готовилась.

– А где ветки на чай?
– удивился Рысь, - я думал, ты их соберешь.

– У нас проблемы, - брякнула я, опускаясь рядом.
– Только что в обозе умер оборотень. Волк. И заморозок был явно локальным. Чуть дальше в лесу нормальная летняя ночь.

Рысь нервно сглотнул:

– Сар?

– Заметь - не я назвала это имя!
– мрачно сказала я и отвернулась, глядя в костер.

Языки рыжего пламени изгибались на ветру красиво и равнодушно.

Суд

"Улыбнись, детка. Сейчас будет еще страшнее..."

Все бестолковое утро меня не покидала мысль, что я потихоньку схожу с ума. Внутренний голос ей мрачно возражал: "Не-а, Ранька, ты ошибаешься. На самом деле ты сходишь с ума очень быстро". В своем темном углу радостно скалилась интуиция: "Обе вы не правы! На самом деле кое-кто тут уже давно крепко двинулся. А не заметили этого по одной простой причине - все остальные, те, кому положено "замечать" - улетели в полет на собственных крышах еще раньше".

...Проснуться, умыться, позавтракать. Сходить на казнь хорошего приятеля. Того самого, который спас наши задницы в Туманном. Потом пообедать - и снова в путь, бороться с тьмой, нести свет, защищать добро и справедливость. Ну не обалдеть?!

Я рвалась к телеге с поросятами, но остановил меня даже не благоразумный Рысь. Нарисовалась знакомая купчиха и принесла на хвосте последнюю сводку новостей: Великого Черного Колдуна Ависария увели наемники и где-то спрятали. А, собственно, мероприятие состоится на поляне возле большого дуба. Там и места для всех хватит, и веревку есть за что зацепить.