– Руди, ты хочешь усыпить даму?!
– вмешался Стрикленд.
– Лаура, если вас интересует настоящий ксенофольклор, вам ко мне. Сотни историй, тысячи! Я насобирал тут целый ворох этих самых корпусов, то есть текстов. Вот хотя бы...

– Кха! Кхм!
– откашлялся сосед Рудольфа, и, глядя с осуждением почему-то прямо в глаза Жнецу, сообщил, что он, Густав Эшенден, не для того прибыл на Террану, чтобы выслушивать байки. Он не ксенолингвист какой-нибудь, а океанолог, учёный, его интересуют факты, а не сказки всяких полуграмотных моряков и сценаристов дешёвых реалов. Говорил он бесцветно, тоном, не допускающим возражений, закончив спич, извлёк из жилетного кармана визитную карточку, бросил её на стол перед Жнецом и перенёс уничтожающий взгляд на Дерека Стрикленда. Жнец еле сдержал улыбку: смутить Дерека взглядом нечего и думать.

– Вот именно, факты, - изрёк тот, значительно кивая.
– Послушайте, что я узнал от Слейтера, перед тем как того схрумали акуаны в прошлом сезоне.

Жнец взял со стола карточку, прочёл 'Густав Р. Эшенден, профессор океанологии'. Негусто информации, только буква 'Р' добавилась и профессорское звание - к тому, что уже сообщил о себе океанолог. Маловато для начала, но вдруг что-то ещё всплывёт в разговорах. Дерека Жнец сперва слушал вполуха, Стрикленд известный враль - сценарист как-никак. Такую чепуху иной раз несёт... Надо быть необычайно наивным, чтобы поверить, что такой здравомыслящий парень как Слейтер повезёт парочку влюблённых идиотов в Чёрные пещеры на нелегальную экскурсию за двадцать миль от всякого жилья, да ещё и акваланги с собою прихватит. Три года каторги, если поймает патруль, и никакой надежды на спасение, если что-то случится. 'Ну вот, - думал Жнец.
– Сейчас парня у него утащит головоногий, а Слейтер останется один на один с девчонкой. Да, так и есть, утащил вместе с аквалангом. Что теперь? Слейтер героически забьёт оставшийся акваланг акуану в глотку и... Нет, что-то новенькое'. Жнец неожиданно заинтересовался. Головоногий в рассказе Стрикленда овладел телом девушки. Слейтер наблюдал, как акуан в гроте насиловал её щупальцем, затем доблестный экскурсовод, собравшись с духом, изгнал головоногое чудовище. Зомбированная девушка принудила Слейтера к спариванию в разных позах. Акуан через её изнасилованный мозг проник в сознание Слейтера. Потом была странная песня, исполненная несчастным экскурсоводом во время полового акта. Затем девушка попыталась задушить Слейтера - сразу после акта. Внезапно явился патруль. Парни расстреляли притаившегося поблизости акуана. Девушка покончила жизнь самоубийством. Патрульные спасли Слейтера и привели его в чувство.

– У него после этого слегка поехала крыша. Лез ко всем с акуанскими песнями и всякими там словечками, - закончил рассказ Стрикленд. Помолчав, повернулся к стойке и крикнул: 'Правда ведь, Алек?'

– Что правда?
– спросил Алек Легран.

– Что Слейтер слегка заболел на голову после того, как вы пристрелили в пещере того акуана?

– Я знаю кое-кого ещё, кто болен не слегка, а на всю катушку, - буркнул Легран и повернулся к Одри.

– Слышали?!
– с победным видом спросил Стрикленд. Вопрос был адресован Руди, но Эшенден, случайно оказавшись лицом к лицу с рассказчиком, принял на свой счёт.

– Ну-у...
– с глубокомысленным видом протянул он.
– Принимая во внимание то, что мыслительные способности местных моллюсков сильно преувеличены...

– Что?!
– взвился Рудольф Штайнмайер.
– Преувеличены?! Сильно недооценены, вы хотели сказать!

Они стали спорить; Жнец слушал внимательно, и показалось ему, что Густав Р. Эшенден подозрительно мало смыслит в океанологии.

– Иракалий, - шепнула придвинувшись Лаура.
– Я ничего не перепутала, вас ведь так зовут? Ну и прекрасно. Ужасная история, правда ведь? Скажите, что всё это враньё.

– Враньё от первого и до последнего слова, - солгал Жнец, подумав при этом: 'К сожалению, почти всё правда. Было это, конечно же, не в Чёрных пещерах, а гораздо ближе, и никаких аквалангов они с собой не брали. Обыкновенный пикничок с неожиданной развязкой. Щупальцами её никто не насиловал, разумеется. Слейтер просто не понял, что увидел. Перекрёстные убийства ужасная штука, начнутся такие заказы, пойдут по нарастающей, а потом... Всё. Обрыв. И больше заказы с пересадочных станций, где начались цепочки перекрёстных убийств, не поступают вообще. Почему? Никогда раньше не приходило на ум выяснить. А неплохо бы.

– Вот хорошо, - тихонько сказала Лаура.
– Спасибо, что успокоили. Жуткая история, не дай Боз, ночью приснится.

– Забудьте. Кажется, Дерек заказал вам коктейль? Выпейте, это поможет.

– Вы действительно так считаете?
– нервно спросила Лаура.
– Не так-то просто я забываю. Многое хотелось бы выбросить из головы... Но не получается.

– О чём вы там шепчетесь?
– громко спросил Стрикленд.

– О том, что если ты был так любезен и заказал даме коктейль, будь любезен принести его, - сказал Жнец.

– Ещё чего!
– Стрикленд фыркнул.
– Что я вам, официант? Ты с ней шушукаешься, а я, как верный раб, должен таскать вам коктейли? Сходил бы да принёс. И мне заодно. А! Прошу прощения, ты же у нас однорукий. Бедняжка! Два коктейля никак тебе не донести.

– Я сама, - поспешила вмешаться Лаура, придержав руку Жнеца.
– Вам прихватить чего-нибудь, Ираклий? Вы гость, я хозяйка...

– Двойной скотч, если вам не трудно, - попросил Жнец. Отлучаться не хотелось, весьма любопытные вещи Густав рассказывал Рудольфу про акуанов.

– И меня не забудьте, дорогуша!
– крикнул вслед Стрикленд, потом повернулся к Жнецу, и, словно ничего не случилось:

– А что ты думаешь про мой рассказ... этот, как тебя? Ираклий.

– Я думаю, если всё, о чём ты рассказал, правда, спел бы ты нам песню акуанов. Ту самую, которую Слейтер вопил во время полового акта, - с ленцой предложил Жнец, рассматривая пустой стакан.

– Пе... песню?

– Ну да, - Жнец поставил стакан.
– Он ведь тебе её напевал тоже. И говорил всякие акуанские словечки.