Сара хрипло захохотала.

— А Баум? Живой он?.. — снова спросил Ральф.

Живой, живой. Да что толку!

Даймонд чуть приоткрыл глаза.

— Сыграй проход, фейри, — проговорил он потрескавшимися губами.

Я осторожно повернула его на спину и вновь взялась за скрипку, которую впопыхах бросила на песке. Еще и проход, значит. Если я и не стану великим креадором или знаменитым контролером — то карьера выдающегося композитора мне обеспечена. Никогда я еще столько не сочиняла.

Ну, если нам удастся выбраться отсюда, конечно.

Голова кружилась — все-таки, я тоже устала, да еще как — поэтому я не стала вставать, а уселась на песок. Проход? Я уверена, это проще простого. Надо только хотеть выйти отсюда.

А я очень хочу.

Я не помню, что играла. Просто в какой-то момент увидела брешь над собой, прямо в небе.

Постепенно она увеличилась, достигла земли — и тогда в нее посыпались креадоры во главе с

Ральфом, а также профессора. Оказывается, тут была уже вся академия.

Ральф подбежал и чуть не силой отобрал у меня скрипку, в которую я вцепилась, ничего не уже соображая. Я словно смотрела кино, действие которого происходило не со мной. Я видела как профессор Реванто хлопочет над Даймондом, ей помогают Этель и Джон. Как Рихард стоит перед

Сарой с несчастным, как у маленького ребенка, лицом, а профессор Соулс и профессор Винтер уводят ее. Потом Ральф подхватил меня подмышки, помогая подняться…

И дальше я уже не помнила.

Очнулась я в своей постели. Даймонд сидел рядом и держал меня за руку.

— О, мана небесная, наконец-то! Спишь как ежик зимой. Почти целые сутки. Ну, сколько пальцев видишь?

Он помахал у меня перед носом растопыренной пятерней.

— Все, — хотела сказать я, но своего голоса не услышала. Совсем не было сил.

— Как ты себя чувствуешь, Бренна?

Это Этель. Она тоже тут, оказывается.

Я попыталась откашляться.

— Нормально…

— Я принесу тебе сок! — сказала Этель и вышла.

Я перевела взгляд на Даймонда. Он выглядел осунувшимся, синяки на лице позеленели — но улыбался во весь рот.

— Все кончилось? — слабо спросила я.

— Да. Слава стихиям, кончилось. Ее увезли, и отдадут под суд. Ральф вызвал патруль и тоже поехал, давать показания. Он же куратор.

— Зачем она это сделала? Убила свою подругу, хотела убить меня…

— У таких, как Сара, не бывает ни друзей, ни подруг, ни возлюбленных. Им всегда мало, они вечно с кем-то сражаются, потому что им не дает покоя то зависть, то ревность, то жадность. Или все сразу. Дейзи была самая талантливая из нас, а Сара — вторая, и ужасно от этого страдала. Поэтому, когда Дейзи внезапно умерла, я заподозрил, что это неспроста. Вот только не могу понять: как она дала себя убить? Она была сильнее меня, сильнее Сары…

— Сара говорила про какой-то Единый Магический Путь, — припомнила я. — Не знаешь, что это такое?

— Первый раз слышу, — нахмурился Даймонд. — Надо спросить у Соулса.

Вернулась Этель с большой чашкой.

— Это сок тутовника, и здесь еще… другие компоненты. Выпей, Бренна. Он целебный.

Даймонд взял у нее из рук чашку и поднес к моим губам.

— Кожа змеи и экстракт из мышиных хвостов? — попробовала пошутить я.

— Примерно так, — усмехнулась Этель.

— Спасибо, — сказала я ей.

— Вот уж не за что, — ответила она, бросив быстрый взгляд на Даймонда.

И ушла.

— Она сидела возле тебя всю ночь, пока я валялся в отключке, а Ральф допрашивал Сару.

— Я обязательно с ней подружусь, — сказала я, больше себе, и взяла у него из рук чашку. — Давай сюда, я не беспомощный младенец.

— Да уж, ты героиня. Отчаянная. Ну вот зачем ты туда полезла, а? Второй раз.

— Она написала анонимную записку, где просила о помощи. А Ваше величество изволило находиться в депрессии, и посоветоваться было не с кем.

Даймонд отвернулся.

— Да, я вел себя, как последний…

И тут в комнату ввалились Джон с Рихардом и все три профессора.

— О, да она уже очнулась! Как ты, девочка?

Профессор Реванто захлопотала вокруг меня, другие тоже наперебой выказывали заботу и сочувствие.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Хорошо.

— Она молодец, очень мужественная! — произнес профессор Соулс и пожал мне руку.

А профессор Винтер подмигнул и добавил:

— И очень знающая!

Джон с Рихардом отпускали какие-то шутки, чтобы развеселить меня. Правда, у Рихарда это