Сара выглядела плохо. Разумеется, за шесть лет все мы не помолодели. Но на ней это отразилось особенно отчетливо: осунувшаяся, с заостренными чертами лица, глаза ввалились и потускнели.

Волосы же, кажется, стали еще более кудрявыми, но уже не лежали пышной ровной шапкой.

Мелкие кольца сбились в неопрятные лохмы и торчали в разные стороны. Цвет лицо тоже изменился, приняв землистый оттенок.

Невольно я представила, что будет с Даймондом после шести лет заключения. И впервые подумала: а не возненавидит ли он меня за то, что я делаю? Но я тут же выбросила из головы

дурацкую мысль. Нельзя сомневаться — а то проиграешь.

Как в прошлый раз, творцы объяснили суть дела. Но не успел маг закончить, как Сара хрипло захохотала.

— О-о-о, какая прелесть! Бренна и Даймонд. Он накосячил, она грудью его защищает — как мило, ахха-ха-ха! А впрочем — он ли накосячил? Уж больно круто все — раз, и Мир-на-краю! Для Даймонда

— не тот размах. Ну спалить ману он еще может, а чтоб вот так грохнуть мир… ой, сомневаюсь.

Наверняка — помогли.

— Фейри Гринфилд, — перебил ее Левый творец. — Мы просим вас не отвлекаться и говорить по существу.

— А я по существу! Я даже знаю, кто все это устроил: Ральф. Ральф ведь, угадала? Он всегда ревновал Бренну к Даймонду, вот и отыгрался. Что молчишь, Бренна, не так, что ли? Побледнела?

Правильно, бледней, потому что попал твой Даймонд. Если его оправдают — гнить ему заживо в этой яме, как я гнию. Но я буду милосердной. Не хочу участвовать в вашем псевдогуманизме и говорю: нет! Нет, нет и нет! Лучше смерть, чем такое существование.

— Это ваш окончательный ответ? — вздохнул Левый творец.

— Можно еще два слова, уважаемые? Не часто мне выпадает потрепаться с любимыми однокурсниками. Жалко мне тебя, Бренна. Так проколоться — это надо суметь. Получить Единый

Магический путь, получить Даймонда — и все потерять, это надо обладать особой гениальностью.

Даже Этель он не достался — а она за него зубами цеплялась — а тебе выпало счастье и…

— Фейри Гринфилд! Последний раз спрашиваю: ваш окончательный ответ?

— Нет! Я сказала. Прощай, глупышка. Привет милому.

Сару увели. В высветившейся сбоку таблице появилась третья строчка с ее фамилией и словом

«Против».

Я закрыла глаза и потерла виски. Нелегко мне далось это свидание.

Два к одному, счет пока не в нашу пользу. Но будут еще другие креадоры. Сара упоминала какуюто Этель: кто это? Что ее связывало с Даймондом? Она любила его? Может, она его вспомнит, как и я?

Я взглянула на Правого творца. Могу ли я просить его остаться поговорить со мной? Догадается ли он, что я этого хочу? Я пожирала его глазами и про себя твердила: останься, останься же!

Видимо, он понял. Двое других распрощались и исчезли, мы остались наедине.

— Как ваши успехи, Бренна? — спросил творец.

— О, мне есть что рассказать! — воскликнула я, и передала ему все, что случилось сегодня в Боскву, не забыв упомянуть про отсутствие изменений ауры у местных жителей.

Он слушал, не перебивая, с совершенно бесстрастным лицом. И мне стало казаться, что вот сейчас он скажет что-нибудь вроде «Это не имеет отношения к делу и всего лишь домыслы».

Наконец, я изложила все.

— То что вы рассказали, Бренна, очень важно, — наконец заговорил творец, и у меня отлегло от сердца. — Как вы сами оцениваете причину?

— Справедливейший, я бы сказала, что это — заклинание. Мне приходилось сталкиваться с такими вещами еще до академии: в месте применения разбегаются или умирают животные. А территория

обитания креадора от заклинаний защищена, поэтому живущие здесь люди не пострадали.

— Я согласен, Неумолимая: очень похоже на заклинание, — задумчиво кивнул творец.

— Но меня смущает то, что его применили четыре месяца назад, а действие началось только сейчас.

— Я не уверен в этом, Бренна, — ответил творец. — Но чтобы сказать точнее, я должен полистать книги. Предлагаю вам выйти на связь сегодня перед сном — буду знать определенно.

— Справедливейший, если это действительно заклинание … это дает нам шанс? — взмолилась я.

— Если мне удастся найти точное описание подобного воздействия — доказать факт вмешательства извне будет несложно. И тогда, безусловно, приговор смягчается.