Когда-то этот эльф источал поистине царское достоинство. Но сейчас безупречно забранные в хвост волосы были беспорядочно растрёпаны, рубашка измята и разорвана, неизменный цветок сгинул неизвестно где, безупречное лицо порезано и залито кровью, а глаза горели нездоровым, лихорадочным огнём. Впрочем, ждать от него промаха с пятнадцати шагов всё равно не приходилось.

– То же самое... Ты... – произнёс эльф таким тоном, будто это было страшнейшее из возможных ругательств. – Я так и знал... Эта мерзкая, невозможная скверна – от тебя.

Он не мог защищаться. Меч висел за спиной, обе руки были заняты. Он и не хотел.

"Прости, Троэн..."

Беззвучная белая вспышка на мгновение озарила окрестности. Правый висок обожгло – выпущенная дрогнувшей рукой стрела слегка задела его.

Эльф лежал без сознания, лицом вниз. Из-за его спины вышел тринадцатилетний мальчик со слегка зеленоватой кожей и очень усталыми глазами.

– О, Великое Солнце... – скосив глаза вправо произнёс мальчик неожиданно взрослым голосом, и неожиданно взрослым жестом прикрыл глаза, – Невероятно... Сергей, – он вновь поднял взгляд, – Сергей! Ты слышишь? Ты понимаешь меня?

– Я понимаю тебя, Мурт.

– И то хорошо. – мельм опустился на колено рядом с лежащим эльфом и проверил его пульс. – Я уж испугался, что ты умом тронулся, как и Риадаил.

– Возможно, что так и есть.

– Слушай, с Троэндором... Я соболезную. – зрелое, искреннее, отточенное сочувствие на детском лице.

Сергей коротко кивнул, промолчав.

– Ночью я чувствовал страх и смерть. – Раэрктах закончил осматривать эльфа, но не стал вставать, а окончательно уселся на траву. – Почти три сотни охранителей бежали из Леса. Но не все... Двое моих погибли. Довольно скверно погибли, надо сказать. А потом что-то произошло... Я не совсем понял, что, ощутил только безбрежное изумление и ужас ещё троих мельмов. Они сейчас в похожем состоянии. – Мурт сделал короткий жест в сторону Риадаила. – Академгородок и Академия заперты на замок – ректор мобилизовал всех. Но смерти прекратились, и я всё же упросил его выпустить меня, чтобы разведать обстановку. Так что же всё-таки произошло? Ты можешь сказать?

– Да. – ответил Сергей. Он начал рассказывать, ровно и бесцветно описывать засаду, смерть Троэндора и дорогу к удивительной поляне, чьи цветы были очень похожи на глаза таинственных существ. Рассказал о поединке. Затем Сергей прервался.

Он искал слова, чтобы описать произошедшее после.

Он не нашел их. И продолжил:

– Потом растения зашевелились и начали убивать этих существ. Они кололи их и рвали всеми этими колючками и шипами, но не только, конечно. Ветви и даже стволы нападали на них, захватывали, душили, давили их тела, дробили кости. Трава набрасывалась на них, прорастала насквозь, опрыскивая чем-то едким. Они кричали, вопили… странные крики, какие-то хриплые. Не знаю, сколько это продолжалось. Думаю, недолго – несколько минут. Потом я увидел, что держу в правой руке голову этой твари – не помню, как она ко мне попала. Больше от них ничего не осталось, даже крови. Рядом в траве я ещё нашёл кольцо – наверное, кольцо Столада. И ушёл оттуда.

Мельм ошеломлённо молчал. А Сергей, сам того не ожидая, чувствовал облегчение – даже такой невероятный, чудовищный груз мог уменьшаться, выходить со словами.

– То есть... – наконец нашёлся Мурт. – У тебя в правой руке голова этого существа?

– Да. – ответил Сергей. И впервые сам проявил интерес. – А ты что видишь?

– Это... сложно описать, – мельм снова посмотрел туда, но, не выдержав, отвёл взгляд. – Но это очень плохо. Как... растерзанная красота... окровавленная надежда... Да нет, глупости, я не могу подобрать слов. Мёртвый... вельд. – Раэрктах дёргано усмехнулся.

– Увидев это, можно сойти с ума? – Сергей захотел улыбнуться, но не смог – лицо будто онемело.

Мельм захохотал. Его смех, пусть и сильно сдобренный скрипом расшатанных нервов, немного разрядил обстановку.

– Что ж... ты поистине хорошо усвоил этот способ. – сказал Мурт, отсмеявшись. – Да, конечно же. Конечно же. Если кто-то из Лесных народов видел избиение существ, о которых ты рассказал... Видел ещё больше, чем это... – мельм резким движением, не глядя, показал на отрубленную голову, – Похоже, так и было. Но следов, говоришь, не осталось? Даже крови, только... только это в твоей руке. Почти никаких доказательств...

– "Когда идёшь по Лесу, всегда проигрываешь". – фраза будто бы вырвалась самостоятельно.

– Что? – мельм поднял на Сергея непонимающий взгляд. – Но ведь опасность миновала. И жертв... не так много, чуть больше десятка. Не пойми неправильно, я тоже скорблю... И по Троэндору...

– Дело не в этом... – Сергей осёкся, и его лицо впервые за долгое время сменило выражение, болезненно поморщившись. – ...Не только в этом. Когда я был там, я слышал их, Мурт. Слова, мысли... не знаю, что это было. Но я слышал. Они были разумны. И да, я слышал их ненависть и жажду убийства всех, пришлых в Лесу. Но я слышал и ещё кое-что. "Отец". Я слышал их любовь в этом слове. Лес создал их. Наделил разумом, душой... своей душой, вельдом этим. Может, поэтому вы и не могли их видеть. И они любили его. А он убил их. Тысячи своих созданий, любивших его. За несколько минут...

Сергей замолчал. Ему стало трудно не только говорить, но и просто дышать. Опустошение последних часов спадало, однако из-за этого произошедшее ощущалось гораздо острее. Но когда мельм собрался что-то спросить, Сергей продолжил:

– Я больше не слышу шелеста. Теперь для меня это просто лес. Хотя нет. Скорее, теперь для Леса это просто я. Ты правильно сказал, что попадание человека в Службу Охранителей – это великое чудо. И оно навряд ли случайно. В ваших мирах в этом нет ничего непонятного. "Касание судьбы", "предназначение" – множество слов и выражений, но не только. Это часть жизни. А в моём мире нет магии, там в это только верят и мечтают, порой отчаянно и беспомощно. И я мечтал, отчаянно и беспомощно. А когда невероятным образом моя мечта осуществилась... понятное дело, я почувствовал себя избранником судьбы. Даже не слишком удивился, когда смог работать в Службе – просто сказка продолжилась. А ведь это было уже второе чудо, может, и похлеще первого. Многие вокруг говорили об этом, но я... привык со временем. Просто тихо радовался, что всё так сложилось. Но ты был прав. А я увидел предназначение своего чуда. Грандиозное предательство и резня, которой мне по какой-то причине нужно было положить начало. Вот смысл и итог моей избранности. Смысл моей жизни.