Озадаченно покачав головой, Риадаил отвернулся, и вновь вкусил ощущение вельда, прекрасного и абсолютно спокойного, не сулящего ничего тревожного. Однако, Риадаил с удивлением отметил, что, несмотря на эту безмятежность, что-то грызёт его изнутри, ощущение чего-то неправильного...

Легендарный охранитель застыл, как вкопанный. Пятеро. Среди них не было Дараэля.

Не было страха. Не было сожаления. Не было надежды. Только лишь красота сокровенной поляны.

Её неповторимое сияние разрослось и усилилось, теперь оно исходило не только от цветов. Им вторили тысячи пар глаз, десятками оттенков сверкавшие со стволов и ветвей окружающих деревьев. Тысячи пар глаз, не отличавшихся от цветов почти ничем, кроме одного, самого главного. Они смотрели в ответ.

Шелест замолчал. И ощущение чужих эмоций, всегда приходившее на смену, изменилось до неузнаваемости. Здесь, среди великого множества таинственных существ, оно предстало чем-то иным, более глубоким, ёмким и оформленным. Чем-то, что почти можно было выразить словами.

"Когда он нашёл... Когда он понял... Когда он убил... Одного из пришлых... Разумного... Осенённого светом... Не как мы... Другим светом... Не светом Отца..."

"Отца". Эта мысль, это ощущение витало вокруг, звуча чаще и отчётливее других. Громкое и мощное, как обращение к чему-то высшему, и в тоже время наполненное привычной теплотой, с которой дети говорят о родителях.

"Их свет... Не Отца... Не наш... Чужой... Не знали раньше... Убивали только обычных... Без света... Добычу... Но теперь... Когда он нашёл... Когда он понял... Когда он убил... Знаем... Нужно... Правильно... Будем... Мы будем... Не наш свет... Чужой... ЧУЖОЙ."

Вспышка концентрированной и направленной ненависти захлестнула Сергея вместе с последней из услышанных мыслей. Он понял, что все сидящие на деревьях смотрят на него. И думают о нём.

Не было надежды. Не было сожаления. Не было страха. Но оставалась горечь потери. И жажда мести.

Не задумываясь, Сергей поднял меч над головой и резко по дуге опустил его вниз, выполняя ритуальный вызов на поединок, который показывал Троэндор.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом от деревьев, стоящих слева шагах в пятидесяти, отделились два лиловых огонька.

"Он хочет сам... Да... Нужно... Правильно..."

Противник Сергея остановился в четырёх шагах от него. Достаточно близко, чтобы на покрытой шерстью груди можно было увидеть изящное кольцо из белого золота, по всей окружности инкрустированное маленькими камешками. Оно висело на верёвке, хитро сплетённой из травинок Мерцающей Рощи. Тех самых травинок, которые безвозвратно гасли через несколько секунд после срывания.

Но сейчас их пульсирующее сияние только усилилось.

"Герой..."

Засмотревшись на кольцо, Сергей едва не пропустил первую атаку.

Риадаил почти не увидел атаки. Возмущение вельда было минимальным, а время исчислялось лишь малыми долями секунды, за которые ничего нельзя было успеть.

Эльф обнаружил себя на траве, всё вокруг плясало и качалось. Какой-то звук мелькал на краю сознания, не давая покоя. Риадаил посмотрел вокруг и увидел лежащий рядом округлый предмет, по всей видимости, ударивший его по голове. Сфокусировав зрение, эльф различил угловатый рисунок, покрывающий предмет. Этот до боли знакомый рисунок ветвился, обрамляя до боли знакомые черты лица Дараэля, застывшие в вечном покое смерти.

Сознание окончательно прояснилось, и непонятный звук превратился в истошный крик ужаса, который тут же прервался отвратительным резким хлюпаньем. Что-то ещё прилетело в Риадаила, на сей раз лишь чуть-чуть коснувшись лба и не оглушив. Скользнув взглядом по промелькнувшей копне чёрных волос, эльф усилием воли подавил в себе ужас. Он был истинным воином и давно научился справляться с паникой.

Быстрым движением Риадаил посмотрел вокруг. Он слышал отрывочные крики, но видел лишь прежний вельд – монументально насыщенный, прекрасный и безмятежный. Риадаил вглядывался изо всех сил, вглядывался в окружающую обстановку, в вельд, обволакивающий Лес подобно фону, воспринимаемому на границе зрения, делающему это место не просто совокупностью растений и животных, но чем-то большим, чем-то цельным, почти недоступным тем, кто не принадлежал к Лесным Народам. Во все времена фавны, мельмы и эльфы имели неоспоримое превосходство в лесах, воспринимая их вельд. И сейчас он предавал их, превращая превосходство в беспомощность.

Внезапно Риадаил уловил какое-то движение, еле заметное и обрывочное. Присмотревшись, он похолодел – окровавленная рука беспорядочно металась в воздухе, непостижимым образом то появляясь, то пропадая из поля зрения. Поняв, что другого шанса не представится, охранитель резким движением сунул руку под плащ, нащупывая перевязь с метательными ножами.

В следующее мгновение сильный удар в бок сотряс рёбра и выбил из грудной клетки воздух, заставив Риадаила скрючиться, мучительно пытаясь вдохнуть. Затем что-то обожгло правую щёку, стало тепло от крови. Третий удар, в грудь, откинул эльфа спиной к одиноко стоящему дереву. Ударившись затылком, Риадаил бессильно сполз вниз. Однако сознания не потерял, продолжая неотрывно смотреть на болтающуюся в воздухе руку.