Через секунду вслед за рукой перед взором эльфа предстало всё остальное. Риадаил смотрел, не имея сил ни отвернуться, ни закрыть глаза. Это была Данавен. Её бархатистая накидка и форменный плащ были разодраны, тело покрывали страшные разрывы и порезы, вся левая половина лица превратилась в месиво из крови, мяса и почти полностью содранной кожи. Однако эльфийка была ещё жива, она тихонько мотала гоовой, бессмысленно открывая и закрывая рот. Её руки были раскинуты в стороны. Они утопали в вельде.

Прекрасном, чарующем, безмятежном вельде, окружавшем Данавен, как ореол.

Риадаил смотрел, понимая, что никогда в жизни не видел вельда прекраснее. С удивившим его самого спокойствием легендарный охранитель ожидал свою смерть.

С удивившим его самого спокойствием, Сергей понял, что очень близок к поражению. Существо было слишком быстрым, оно казалось совершенным механизмом для действия и выживания. Его неожиданно удлиняющиеся конечности, оканчивающиеся длинными и прочными когтями, мгновенно выдвигающимися из пальцев, загоняли в угол, не давая и подумать об атаке.

Сергей постоянно отступал, кровь сочилась из нескольких глубоких порезов.

"Чужой... Убить... Чужой... Убить..."

Мысли и ощущения давили со всех сторон, мешая сосредоточиться.

Но Сергей оставался собран. Он знал, что обречён, и хотел только одного – отомстить за Троэндора. Не поддаваясь панике и видя перед собой ясную цель, он вновь ощутил себя в родной стихии. Отступая и истекая кровью, Сергей хладнокровно изучал врага и за совершенством его движений и рефлексов заметил нужное – ощущение полного превосходства, вполне естественное для того, кто никогда не встречал серьёзного отпора от "чужих".

Противники в очередной раз обменялись молниеносными выпадами и разошлись, застыв друг напротив друга. Секунды передышки тянулись медленно, словно нехотя. Почти рефлекторно Сергей вновь прокрутил в голове момент смерти Троэндора. И неожиданно увидел в этом горьком воспоминании свой шанс.

Испустив глухой хрип, существо взмахнуло правой лапой и резко выстрелило ей вперёд. Сергей поднырнул под удар, контратакуя незащищённый правый бок противника. Это происходило уже не в первый раз, и тварь привычно отмахнулась молниеносным взмахом удлинившейся левой лапы. Сергей отчаянно отскочил на недосягаемое расстояние, казалось, случайно взмахнув руками...

Все отзвуки мыслей вокруг смолкли. Противник Сергея не издавал не звука и стоял абсолютно неподвижно, лишь лиловые глаза обратили свой свет на торчащий из покрытой шерстью шеи слегка изогнутый клинок. От изящной, перевитой тиснёной кожей рукояти тянулась тонкая, почти прозрачная нить, через три метра исчезавшая в рукаве форменной куртки охранителя. Рука существа медленно поползла к мечу, и Сергей, увидев это, резко потянул за нить, выдернув клинок. Из освободившейся раны хлынула густая, резко пахнущая кровь. Свет в лиловых глазах начал тускнеть, ноги существа подкосились, и оно упало на траву.

Вокруг разразился оглушающий вой удивления, досады и ярости. Сергей чувствовал его каждой клеткой разума, слышал удары сотен ног, бегущих по земле, но не отворачивал взгляда от происходящего с телом своего врага.

Кровь, упав на траву, мгновенно впиталась. Сами травинки обволакивали упавшее тело, но это не походило на погребение – движения растений были резкими, порывистыми.

Хищными.

Внезапно, вихрь чужих мыслей смолк, и несколько мгновений Сергей снова слышал шелест. Только на этот раз всё было иначе. Никакой сложности, бессистемности и неуловимой вязи звуков. Впервые это была чёткая структура. Примитивная последовательность. Три удара. Три такта.

Раз.

Два.

Три.

После этого всё закончилось. Остались только обычные звуки. Странные хриплые истошные возгласы.

Сергей поднял глаза, оглядываясь вокруг. Он не был религиозен, не верил в рай и ад. Но сейчас увидел ад собственными глазами.

Риадаил был абсолютно опустошён, обессилен, как никогда раньше. Он знал, что уже ничего не сможет почувствовать. А потом увидел, как деревья резко, хищнически зашевелились. И впервые в жизни завопил от ужаса.

…

Он не знал, как долго идёт. Небо затянуло тучами, и определить время было трудно. Но он не смотрел на небо. Его не интересовало время.

Его интересовала только месть. Всё остальное казалось ложью. Или чем-то, ещё более чудовищным. И поэтому он шёл вперёд, в направлении, которое, как он надеялся, было верным. Шёл, чтобы воздать почести другу, погибшему за него.

Внезапно он понял, что не один. А через несколько секунд увидел грациозную фигуру с луком наперевес, бесшумно заступившую ему путь.