Они вошли. Во всех почти с пола до потолка широких окнах, которые Демин стеклил,

сквозь решетки шел фильм о животных. Объемное изображение создавало иллюзию

реального пространства и перспективы. Было впечатление, будто за решетками на улице

существовал другой живой мир. Вениамин Семенович сиротливо сидел в крайнем к входу

кресле последнего ряда и напоминал обычного зрителя, пришедшего на дневной сеанс.

– Присаживайтесь, – сказал он, и в его голосе не прослушивалось оптимистических нот.

Демин сел, Лиля подальше от мужчин, не желая смущать их своим присутствием.

– Вениамин Семенович, я обдумал вашу просьбу. Я согласен… – произнес он и ощутил

необыкновенную радостную реакцию коллеги, он весь как-то придвинулся к Демину, – но

с условием. Мою жену вы любым способом вывезете отсюда в безопасное место.

– Вот как, – не сразу произнес коллега, – давайте обдумаем, возможно ли это. Во-

первых, после ее исчезновения следует ожидать реакции Главного. Взвесьте, чем это

может закончиться для вас и для меня. Во-вторых, ее тут же начнут искать. И поверьте

мне, если она останется в пределах страны, ее скоро найдет банда Сорина. Буквально

полчаса назад знаете, что мне сказал на ушко этот тип? «Никому не советую играть со

мной в кошки-мышки». Я попытался его поставить на место, но он молча ушел, буквально

испарился.

– Я постараюсь убедить Главного. Наконец, выставлю ультиматум в виде бойкота к

работе. Ему это не выгодно. В конце концов, дело ему важнее какой-то женщины, притом,

в положении.

– Слабая, но надежда, – согласился Вениамин Семенович.

– И еще. Нет уверенности, что Главный не будет настаивать на Лене.

– С вашей помощью можно приписать ей осложнение… Положить на сохранение, пока

я не раздобуду новый объект.

113

– Вы же прекрасно понимаете, что подобрать соответствующую кандидатуру не так

просто. Потребуется немало времени.

– Другого выхода у меня нет, – уныло произнес Вениамин Семенович. И не успел он

это произнести, как в проеме двери уверенной походкой явился Сорин. За ним вошли два

рослых «под бритву» охранника. Все трое остановились, проницательно осмотрев

Вениамина Семеновича и Демина. Сорин бросил короткий взгляд в сторону Лили.

Заместитель Главного вспылил:

– В чем дело, Сорин?! Вы врываетесь в зал, не спросив, уместно ли!

Сорин помедлил, молча повернулся и вышел. За ним неотступно последовали

охранники.

Мрачный и озабоченный Вениамин Семенович поднялся.

– Завтра в час дня встретимся тут же, – сказал он и вышел.

Время тянулось тягостно. Теперь Лиля ни на минуту не покидала кабинет Демина. В

столовую ходили вместе, главную и единственную тему не затрагивали, боялись спугнуть

приснившийся спасительный сон до его завершения, а в кабинете говорить запрещалось.

Говорить о будущем казалось кощунственно, все равно, что праздновать незаслуженную,

не наступившую радость. Ночь прошла в бессоннице, утро и завтрак – в замкнутости. Чем

ближе назначенное время, тем медленней оно шло. Потом как-то неожиданно, словно

проснулись, не говоря ни слова, они пошли на встречу. Вениамин Семенович ждал их на

том же месте. Но теперь с ним была Лена.

– Времени в обрез, – без предисловий начал он. – Мы с Леной все взвесили, она права.

Вы, коллега, не сможете отстоять свое решение взять в работу вместо Лены кого-нибудь

другого. Геннадий Федотович поймет. Он знает мое отношение к Лене. Поэтому я решил…

И что бы мне это не стоило, я готов… В общем, я успел сделать, что задумал. Вот… –

Вениамин Семенович вынул из папки два плоских конверта. На одном карандашом

написано «Лена», на другом – «Лиля». – Завтра воскресенье, здесь будет затишье, в охране

останется один человек. Утром за два часа до отлета в Штаты я открою ворота, – он

показал на металлическую торцевую стену зала, – заедет мой водитель на «Жигулях». Вы

должны оперативно сесть и успеть в аэропорт. Билеты и паспорта в конвертах. Будьте