неустойчивой психики и поэтому вырастет слабым и ранимым. Вы такой генотип хотели

создать? Или психически устойчивый?

Наступила тяжелая пауза. Трудно представить выражение лица собеседника, но Демин,

как психолог, все же попытался это сделать в силу своих способностей.

– Это все инициатива Сорина, этого безумца… – нарушил паузу Вениамин Семенович.

– В связи с этим я сомневаюсь, что результаты с Лилей будут безупречно чистыми.

Сомневаюсь, Геннадий Федотович.

– М да… – протянул Главный. – Жаль. И что же вы предлагаете в отношении нее?

– Попробую исправить установками противоположного характера. Но не гарантирую.

Она одна была задействована в работе эксперимента?

– В палате есть еще одна женщина. Она на втором месяце и с ней еще не начата работа.

Мы подобрали ей партнера с подходящим ДНК. Верно, Вениамин Семенович?

– Вот как! – Демин вопросительно посмотрел на Вениамина Семеновича. Верный

подданный не смог скрыть своего беспокойства. Он неуютно поерзал на стуле, усаживаясь

поудобней. – И какое потомство вы надеетесь получить, если не секрет? – добавил Демин,

обращаясь уже к Вениамину Семеновичу.

– Секрет, но не для вас, – ответил Главный за своего помощника. – Иначе, вы

понимаете, что не сможете выполнить нашу задачу и заказ вышестоящей организации.

Впрочем, эти подробности вам осветит мой заместитель, Вениамин Семенович. С этой

минуты, он обязан будет выполнять все ваши указания по работе, какие бы они не

показались ему странными. Я не желаю более рисковать ни временем, ни материалом. Все

очень дефицитно.

Вениамин Семенович окончательно вышел из равновесия. Его глаза проснулись и

выстрелили в затылок Главного:

– Но Геннадий Федотович! Она не готова к работе…

– Прекратите, Вениамин Семенович. Все, что необходимо я сказал. Извольте

выполнять! С кем и как нужно заниматься, теперь решает товарищ Сабуров. Он, как и мы

с вами, связан договором и отвечает головой за выполнение программы. Кстати, сумма

оплаты заказчика, как профессора Сабурова, так и нас с вами, коллега, не может не

устраивать. Так что срочно принимайтесь за работу. На этом все, господа товарищи! –

закончил язвительной шуткой Главный.

Поднялись и пошли из кабинета молча, молча вместе вернулись в кабинет Демина. На

двери уже была приколочена другая табличка. На ней значилось: «Профессор Сабуров».

– Присаживайтесь, Вениамин Семенович. Может быть, вы будете так любезны,

осветить мой пробел за время моей болезни, – первый нарушил общую замкнутость

Демин. – Может быть, ответите на некоторые вопросы и покажете пресловутый договор?

– Ну почему же пресловутый? Нормальный договор, сейчас сами в этом убедитесь – с

этими словами помощник Главного открыл кожаную папку и немедленно извлек лежащий

сверху стандартный лист. Демин пробежал глазами текст, отметил для себя в грамотности

и точности изложения. Стояли штамп и печать Министерства Академии Наук СССР и

какого-то военного ведомства. Присмотрелся повнимательней к своей подписи. Она

оказалась личной без малейшего сомнения!

– Хорошо, хотя странно, когда это я его подписал, – проговорил он, возвращая листок

Вениамину Семеновичу.

– Это копия для вас, профессор.

– Хорошо. Тогда давайте поговорим о главном.

– Я готов вам все, что знаю, объяснить, – при этом он неопределенно посмотрел на

Лилю. Уловив его взгляд, Демин отрицательно помахал кистью руки:

– Лиля моя жена.

– Я бы на вашем месте не подвергал жену осведомленности, которая может, не дай Бог,

оказаться для нее роковой, уважаемый профессор.

110

Не скрывая своего удивления, Демин признательно приложил руку к своей груди:

– Вениамин Семенович… вы меня приятно удивляете. А ведь вы правы. И благодарен

вам за это, – он обернулся к Лиле, сидящей на тахте, где до встречи с Главным она с

искренней любовью отдавалась Демину. – Любимая…

– Я поняла, дорогой. Пойду, поболтаю со своей подружкой Леной.

– Только не о том, что касается нас с тобой и работы, хорошо?

– Об этом ты мог бы и не говорить. Сама знаю, – сказала она, скрываясь в дверях.

– Ну вот, – показал Демин в сторону покинувшей их Лили.