Шрифт:
– Ух, ты, здорово!
– радостно воскликнула девушка. Гостиная была празднично и торжественно украшена: воздушные шары, пестрые ленты, резной серпантин.
– Сюрприз!
– закричала Анна и тут же хлопнула припрятанной в рукаве хлопушкой, разметав цветное конфетти по комнате.
Кристина расхохоталась.
– Ой, ну не стоило, - смущенно сказала она.
– Еще как стоило!
– возразила Анна, - То, что мы умерли, еще не значит, что нам нельзя устроить себе праздник, тем более мне хотелось сделать тебе приятный сюрприз.
– Он удался на все сто, только когда ты успела?
– Тут, рядом, есть магазинчик с атрибутикой для праздников и вечеринок, я наведалась туда, пока ты спала. Правда, надуть такое количество шариков, оказалось нелегкой задачей.
– Спасибо тебе большое, мне действительно очень приятно.
– А теперь танцы!
– воскликнула Анна, и гостиную наполнили звуки веселой, заводной музыки.
Этот вечер стал незабываемым. Он запомнился Кристине навсегда: ничего подобного за время ее дальнейшего пребывания в чистилище больше не повторялось.
Девушки веселились, смеялись и танцевали, пока не выбились из сил.
– Слушай, - устав, сказала наконец Анна.
– Одевайся и пошли со мной.
– Куда?
– удивилась девушка столь внезапному предложению.
– Воздухом подышим...Давай, давай не пожалеешь!
Анна зажгла свечу.
– А это зачем?
– поинтересовалась Кристина у своей подруги.
– Да в подъезде света нет, темно, ни черта не видно.
Они вышли из квартиры и зашагали вверх по ступенькам, освещая себе путь пламенем свечи, пока не вышли на крышу.
Перед Кристиной раскинулся вид ночного города и все того же, усыпанного звездами, неба.
На крыше располагалась небольшая терраса, на которой стояли стол, несколько стульев и пара шезлонгов.
Кругом было тихо, ни единого дуновения ветерка, и воздух казался теплым, совсем не таким, как днем, словно это была летняя ночь. Девушки улеглись на деревянные шезлонги и лежали, мечтательно всматриваясь в звездное небо, снова поразившее Кристину своей красотой.
Какое-то время они молчали, думая о чем-то своем. Наконец Кристина нарушила тишину и, продолжая рассматривать звезды, спросила.
– Анна, ты говорила, что тебя отчислили на пятом курсе...А почему это произошло?
– Почему?
– переспросила женщина, отвернувшись в сторону в легком замешательстве. - Я всю жизнь была прилежной девочкой, маминой дочкой. Хорошо училась, занималась музыкой, мечтала о том, как буду выступать, срывая овации публики. Я была поглощена этим, все мои мысли занимали лишь учеба и музыка. Конечно, на все остальное попросту не хватало времени, друзья, вечеринки, развлечения - все это было мне недоступно и чуждо...Ну, а, когда я поступила в академию и переехала в Прагу, оказавшись предоставленной самой себе, все изменилось. Столичная жизнь вскружила голову наивной провинциальной девушки: ночная Прага, манившая столькими соблазнами, прогулки, вечеринки, первые отношения с парнем.
– Ты была влюблена?
– Влюблена? Нет, это была не любовь, во всяком случае, не те сильные чувства, которые принято считать любовью. Скорее увлеченность, сильная симпатия, но тогда мне казалось, что я люблю его по-настоящему. Он был красивым, веселым, остроумным, "безбашенным", как говорили студенты, способным на смелый, даже безумный поступок. Такие парни нравятся девушкам, особенно если ты - провинциальная дурочка, вроде меня. Чувства, которые я к нему испытывала, скорее сродни зажженной спичке, пламя которой горит ярко, но недолго. Во всяком случае, именно он вовлек меня в новый мир, даже не знаю, как тебе сказать... Если хочешь, мир порока и разврата. Как бы там ни было, спустя несколько месяцев мы расстались.
– Ты бросила его?
– стараясь быть как можно тактичней, спросила Кристина.
– Да нет, он меня, но я нисколько не расстроилась: к тому моменту я уже охладела к нему, и наше расставание прошло безболезненно, во всяком случае, для меня. Так, далее я проучилась кое-как пару курсов, а на третьем все пошло наперекосяк: музыка и учеба отошли на второй план, да если честно, мне было уже вовсе наплевать на них. Ночная жизнь, тусовки, сомнительные компании - какой только дряни я тогда не перепробовала!
– крепкий алкоголь, наркотики всех мастей... Родителям я, конечно, не призналась, что вылетела из Академии: для них это было бы тяжелым ударом. Когда я наведывалась домой, мать всегда беспокоилась обо мне: видок у меня был еще тот, но я ссылалась на то, что загружена учебой и очень устаю, оттого так неважно выгляжу. К тому моменту я уже подсела на наркотики, тратила на них почти все деньги, что присылали родители. Пыталась завязать, боролась со своей зависимостью с попеременным успехом. Как-то познакомилась с одним типом в клинике, для таких же, как я, наркоманов. Он работал в банке простым клерком. А туда таскался как волонтер, на добровольных началах, пытался, как он сам говорил, "вернуть к свету увязших во тьме". Стал ухаживать за мной, цветы дарил, сладости - "тоннами" приносил.
Вспоминая это, Анна улыбнулась.
– Я, конечно, ничего к нему не испытывала, но поддалась его доброте. Как-то само собой все завертелось - переехала к нему: деваться мне было некуда, родителям я по-прежнему врала. Хотя отец уже начал кое о чем догадываться. В общем, я была тогда раздавлена: разбитые мечты и все такое, а тут он - хороший, заботливый... Мы поженились.
– Но ведь ты же не любила его, почему тогда вышла замуж?!
– в недоумении воскликнула девушка.
– Ты маленькая еще, - с грустной улыбкой ответила Анна. - Позже все сама поймешь...