– У меня, конечно, случались срывы, но он терпел, поддерживал, как мог. В какой-то момент мне удалось вернуться к нормальной жизни, я почти три года не употребляла этой наркотической дряни. Устроилась на работу официанткой в одно кафе, даже набралась смелости и познакомила Лукаша, так его звали, с моими родителями. Добродушный и улыбчивый, он, конечно, понравился им, и мать с отцом успокоились, думая, что все же напрасно так переживали и что у меня все хорошо. В кафе, в котором я работала, была небольшая сцена и иногда по вечерам там играли "живую музыку". Администратор, узнав о моем таланте, позволял мне выступать, я играла в свое удовольствие, развлекая посетителей, и мне даже доплачивали за это, как приглашенным музыкантам.

Кристина с увлечением слушала рассказ своей подруги. Она повернулась к ней и легла набок.

– И вот, когда, казалось, все наладилось: я поборола свой недуг, все вдруг повторилось снова, - сказала Анна, продолжая свое повествование.
– Однажды мы с Лукашем здорово повздорили. Это была обычная бытовая ссора, но тогда он впервые наорал на меня. Казалось бы, ничего особенного, но я обиделась на него, психанула и ушла, хлопнув дверью. Я бродила по улицам и не заметила, как ноги сами принесли меня в знакомый притон - так это опять произошло...Я, конечно, вернулась к Лукашу, он, по-своему обыкновению, совсем не злился и принял меня, но моя зависимость вновь набирала силу все это время - и я уже не смогла остановиться. Лукаш уговаривал меня лечь в клинику, но я постоянно сбегала оттуда. Он увозил меня на выходные за город, но, как только мы возвращались, все повторялось. Я, конечно, могла продержаться пару дней но, сорвавшись, тут же бежала за очередной дозой...С работы меня, разумеется, уволили, у меня не было денег, чтобы купить наркотики, и я начала выносить вещи из дому. Лукаш об этом, конечно, не знал...Иногда я даже продавала себя, только ради того чтобы снова впрыснуть себе в вену очередную порцию яда...

Анна замолчала, но спустя какое-то время продолжила:

– Но и терпению Лукаша однажды пришел конец: как-то вечером он пришел с работы несколько позже, с холодным каменным лицом посмотрел на меня и сказал, что это больше не может так продолжаться, что он устал бороться и всему должен наступить предел. Лукаш потребовал от меня развода и того, чтобы я немедленно покинула его квартиру. Так я оказалась на улице. Совсем одна, я слонялась по разным притонам. Мне нужна была крыша над головой еда и доза - так я стала заниматься проституцией.

– Что ты так смотришь?!
– воскликнула вдруг Анна гневно.

Ошеломленная последней фразой, юная девушка изумлённо смотрела на свою подругу.

– Кто возьмет на работу конченную наркоманку?
– произнесла та все так же эмоционально. Но, скоро успокоившись, она продолжила свой трудный рассказ:

– Так вот я и жила - шлялась по всяким притонам и ночлежкам, пока не узнала что беременна... Хотела было аборт сделать, но мне на это так и не хватило духу: чертово христианское воспитание не позволило, - проговорила она озлобленно сквозь слезы, - а потом стало уже поздно, потому что плод был уже слишком большим...Наш сутенер, Якуб, мне даже отдельную конуру снял и оставлял мне с заработанных денег долю побольше, этакий вот жалостливый ублюдок. Правда, и "тариф" мой увеличился: всякие извращенцы готовы были раскошелиться только ради того, чтобы позабавиться с беременной. Спустя девять месяцев у меня родилась девочка. Я, конечно, пыталась, но так и не смогла слезть с иглы и на протяжении всего срока беременности продолжала накачивать себя наркотой.

– А как ты назвала ее?
– тихо проговорила шокированная рассказом Анны девушка.

– Михаела, - улыбаясь сквозь слезы, ответила Анна и, не в силах более сдерживать свои эмоции, разрыдалась.

– Анна!
– закричала, вскочив со своего места со слезами на глазах, Кристина и бросилась к подруге, заключив ее в объятья, пытаясь хоть как-то успокоить бившуюся в истерике женщину. Она что-то шептала ей, лихорадочно целуя ее лицо и гладя мягкие рыжие волосы...Наконец обе девушки успокоились и молча смотрели друг другу в глаза. От пролитых слез тушь с их ресниц растеклась, оставив черные разводы на печальных лицах.

– Знаешь, на кого ты сейчас похожа?
– спросила вдруг Анна, улыбнувшись, и черная, как клякса, слезинка, скатилась вниз по ее щеке.

– А сама-то?
– улыбнувшись в ответ, проговорила подруга.

Девушки отвлеклись на время от своих горестных мыслей и начали приводить себя в порядок, помогая друг другу.

– Быть может, ты хочешь пойти домой?
– спросила Анна.

– Нет, домой мне совсем не хочется.

– Ну, вот и славно: я тоже не прочь побыть здесь еще немного. Слушай, что-то у меня от этого лежака все замлело - надо бы размяться.

– А давай по крыше прогуляемся!!
– предложила Кристина.

– Идет, я не против...

Девушки медленно зашагали по крыше, глядя на раскинувшийся перед ними ночной город.

– Кристина, - обратилась к девушке Анна.
– Позволь спросить тебя....А как ты ушла из жизни? как это случилось? Но если ты не хочешь об этом говорить, то не нужно...

– Это не такой уж большой секрет, - спокойно ответила та.
– Примерно год назад врачи диагностировали мне рак гортани...Для юной школьницы, строившей планы на жизнь и мечтавшей о светлом будущем, это было страшнее удара молнии. Несмотря на усилие врачей, болезнь стремительно прогрессировала - я, как это говорят, сгорела буквально за год. Умерла внезапно от обширного кровотечения - кажется, так, я точно не знаю...

– Сколько лет тебе было на момент смерти?

– Шестнадцать, - ответила Кристина, все так же сохраняя спокойствие.

– Совсем ребенок еще и не пожила толком, - переживая трагедию подруги, проговорила Анна. - Прости, пожалуйста, - добавила она, смутившись оттого, что могла своей в сердцах, но небрежно брошенной фразой задеть Кристину за живое.

– Брось, - поспешила успокоить ее подруга.
– Что произошло, то произошло, время вспять не повернуть. А тебе, Анна, сколько лет?
– задала она встречный вопрос.