Слава о Рыжей Всаднице - прекрасной, сильной, смелой, воительнице, мудрой и свободолюбивой - однажды перевалила Седые Горы и достигла Шимунги. Там тоже шла война за власть! Старый хан Белый Гриф ушёл к Предкам, и его многочисленные сыновья, внуки и правнуки делили степную империю. Забот хватало и дома: потому, хотя многие варвары мечтали о Лайриной любви - и о Кузунийском Троне - лишь единицы решались попытать счастья. Причём большинство этих 'единиц' мало соответствовали лайриным представлениям о достойных мужчинах.

Но сейчас она нуждалась в коннице.

У реки Шулун жил принц Черный Пёс. Сын хана Вепря, он был более-менее образован - умел читать и писать. Вот и смог прочитать короткое лайрино писемцо: 'Здравствуй, доблестный лучник, достойный сын своего отца, многообещающий внук деда, человек, который однажды затмит славу прадеда! Слыхала, что тебя не допускают к Большой Войне, ибо считают слишком молодым, и весьма твердолобым (имелось ввиду: не очень умным). В наше время слухи распространяются быстро! Слыхала я также, что ты любишь охотиться на оленей, и не один, а с сотнями верных друзей. Приезжай с ними ко мне в гости! Я знаю одну сильную, смелую, мудрую, рыжую женщину, она ищет достойного жениха... Приезжай свататься!'

Разумеется, Лайра имела в виду не себя, но Пёс 'увидел намёк там, где его не было'. Приехал, и лихих молодцев привёл. Воительница вышла его встречать в сопровождении свиты. В свите было несколько рыжих женщин.

– И где же моя невеста, - спросил степняк, широко улыбаясь.

– Не так быстро, друг!
– хитрила Лайра.

– Она тебя уже увидела - и рада. Но должна убедиться, что ты не просто охотник, а воин. Служи мне - а затем, если выполнишь все приказы, если я стану Императрицей, будет сыграна свадьба.

– Отлично, я согласен, - сказал варвар, уже видя себя если не Императором Кузуни, то, по крайней мере, военным советником.

– Поклянись, - глаза строго сверкнули.

– Клянусь Кузунийскими Богами! Да уничтожат они моё тело и мою душу, да сожрут всю мою родню, если предам, - торжественно схитрил степняк, преклонив колено, и разорвав свою рубаху.

– О нет, - страшно усмехнулась Лайра. Её голос налился плавленой сталью, - Что тебе за дело до кузунийских богов? Клянись своими! Степными. Ешь землю - и да не примет тебя Мать-Земля, если предашь! Да обрушится на тебя Отец-Небо, если обманешь! Да я сама снесу тебе голову. И пусть все твои люди тоже поклянутся.

Варвар ужаснулся, побелел как мел, и тяжело сглотнул.

– Хорошо, - сдавленно проговорил он.
– Сейчас.

Так "простолюдинская армия" пополнилась сотнями неуловимых всадников, что осыпали врага дождём ядовитых ругательств и закалённых стрел.

После завершения войны, Императрица Кузуни выдала за степняка свою приятельницу, рыжую женщину из свиты, и пожаловала крупное поместье.

***

А пока что началась война со Снежным Барсом. Пёс, следуя приказу, сформировал из своих людей летучие отряды, и объяснил суть задания. 'Задайте жару' - напутствовал он их. И степняки сыпали самыми изощрёнными оскорблениями... Досталось и Барсу, и его родне, и жене, и друзьям, и предкам, и офицерам, и всему войску. Особенно досталось дервишам ордена 'Чистых'... При этом степняки всячески восхваляли Армию Простолюдинов, её 'Истинных Дервишей', и Бледную Ведьму - называя себя её глашатаями. Барс и его люди едва не умирали от гнева, -- ведь лошадки ругателей были быстры, и те почти всегда уходили от расплаты. А затем врывались в лайрин шатёр и галдели, хвалились 'подвигами'. Намекали на плату золотом... Приходилось платить - ведь иначе они могли заняться грабежами. Правительница уже не раз пожалела о своём решении...

Впрочем, цель была достигнута. Ресилла собрал всю свою элитную, вышколенную конницу в единый 'кулак' - многотысячную армию, - и повёл её на позиции Лайры. 'Я, офицер в тридцатом колене, докажу холопам, что я не трус! Все увидят, что мои парни не холёные бездельники. Ты, ведьма, захотела доказательств их доблести? Смотри внимательно!'

Старательно укреплённые лайрины позиции располагались на холме Матталай, что в переводе означает 'Мать-Солнце'. Но после битвы его назвали иначе: "Омытый дождём из слёз". Холм был весьма высоким, а его склоны прекрасно простреливались. Тем не менее, Барс, пожираемый яростью, приказал атаковать прямо в лоб... В лучах рассвета гордо реяли знамёна, ревели боевые роги. Очи всадников зло щурились, копыта коней сминали цветы и траву. Казалось, бронированную волну никто и ничто не сможет остановить. "Вперёд!!!"

Всё происходившее после этого хронисты назвали Матталайской бойней. Элитная конница словно билась головой об стену, утыканную острейшими гвоздями. Атака за атакой - и всё бесполезно. Склоны холма стали скользкими - но как только Барс начинал колебаться, как только его войска начинали отходить - вылетали горластые степняки. Поливали грязью 'труса' и его 'бездельников', которые 'испугались Ведьмы и армии простолюдинов'. И конница, вопя боевой клич, снова билась лбом об гвозди... Дабы подстегнуть интерес, и 'ободрить' врага, оборонявшиеся даже уступили первую линии обороны! И побоище продолжалось долго, до самого заката. Лучи сгорающего светила окрасили склоны холма в красное - а они и так были красными, как кровь. Хотя почему 'как'? Просто - кровь.

Наконец, с наступлением сумерек, Снежный Котяра понял, каким оказался безумцем. Ласковый ветерок освежал разгорячённое лицо, загорались ясные звёзды... Расилла принял решение - возможно и не очень мудрое, но точно более мудрое, чем минувшие бесплодные атаки.

– Ведьма!
– заорал он.
– Ты считаешь меня трусом? Так выходи, и сразимся один на один! Посмотрим, кто трус. Я против поединков с женщинами - но на этот раз готов. Я снесу твою поганую голову!