– М-м-м-м. Вы-вы-вы, - продолжала монотонно мычать и подвывать девица, затравленно и заинтересованно поглядывая в сторону кривого узкого переулка.
– Ы-ы-ы...

– Правильно всё понимаешь, красотка, - одобрил Максим.
– Если и уходить (типа - к дому, или там к гостинице), то надо непременно перемещаться вот по таким тихим и неприметным переулкам. Иначе и по-настоящему могут затоптать, без дураков.... Может, милашка рыженькая, заглянешь в "La Golondrina blanka"? Типа - на гостеприимный и дружеский огонёк? Винца приличного выпьешь. Перекусишь. С дельным и приличным народом тебя познакомлю. Умоешься, в конце-то концов.... А? Нет, хочешь уйти? Без вопросов. Счастливого пути. Как говорится, милая мадмуазель, ваш вожделенный переулок ждёт вас. Вернее, уже заждался. Переулок, ведущий.... А Бог его знает, куда. Всех благ, короче говоря. Только, оказавшись в своей уютной девичьей спаленке, не забудьте, освободившись от одежд карнавальных, принять перед сном праведным контрастный душ и парочку успокоительных пилюль. Или же настойку корня валерианы. Хотя, лично я, будучи на вашем месте, предпочёл бы стаканчик-другой выдержанного ямайского рома...

Девица - быстрым-быстрым шагом - направилась к переулку.

А Макс, чисто по наитию, достал из кармана "рембовского" камуфляжа "пацакский" индикатор и, наведя его в сторону уходившей девицы, перевёл крошечную чёрную кнопочку в положение "вкл.".

Через пару секунд тихонько щёлкнуло, а в правом верхнем углу приборчика задорно вспыхнул-запульсировал ярко-жёлтый огонёк.

– Мать моя женщина, - восхищённо выдохнул Максим.
– Вот, так поворот неожиданный. Держите меня семеро.... Эй, родная! Постой! Задержись, пожалуйста, на секундочку! Важное дело имеется...

Но ведьмочка, словно бы подстёгнутая его последней репликой, рванула с удвоенной скоростью и уже через пару секунд скрылась за углом.

– Врёшь, не уйдёшь, - азартно пробормотал Макс и размеренно побежал за странной барышней.
– И не таких отлавливали в своё время...

Увы, но отловить не получилось. Кривые переулки, улочки, новые узкие переулки, проходные дворы, улочки, переулки...

– Вот же, уф, и зараза. Ловка - до полной и нескончаемой невозможности. Уф-ф-ф..., - остановившись после двенадцати-пятнадцати минут погони и с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, признал Максим.
– Ну, и быстра, понятное дело. Антилопа-гну натуральная. Уф-ф.... Даже приблизиться к мерзавке не получилось. Отменная бегунья. Ей бы, дурынде рыжей, лёгкой атлетикой заняться, типа - бегом на средние и дальние дистанции по на совесть пересечённой местности. Золотые медальки пригоршнями гребла бы. Совместно со щедрыми премиальными, спонсорскими подачками и гонорарами по рекламным контрактам, ясен пень. Уф.... Блин горелый. Такую классную и ценную добычу, морда белобрысая, упустил. Прямо-таки из рук. Сволочь недогадливая, тупая и глупая. Теперь Мегре - в обязательном порядке - засмеёт. И правильно, честно говоря, сделает. Разиня я, разиня. А ещё и урод законченный. Тьфу, да и только...

Он, затратив ещё порядка двадцати пяти минут, вернулся к "La Golondrina blanka".

Людской паникующий поток практически истощился, только одинокие и слегка прихрамывающие индивидуумы, отставшие от общей массы, бормоча под нос неразборчивые грязные ругательства на самых разных языках, неторопливо передвигались-перемещались по городским тротуарам и булыжной мостовой.

Почему отставшие персоны передвигались - неторопливо? Чтобы, понятное дело, не упасть, случайно споткнувшись о многочисленные и разнообразные предметы, беспорядочно разбросанные вокруг. Чего тут только не было: средневековые рыцарские доспехи и шляпы всевозможных форм-фасонов, бутафорские ружья-мушкеты и широкополые разноцветные накидки, музыкальные инструменты, брошенные - на произвол судьбы - участниками одного из духовых оркестров, перевёрнутые бетонные урны и сдвинутые со своих привычных мест тёмно-синие скамейки, а также маски, маски, маски....

Уличные фонари (а также многочисленные тропические звёзды и ярко-жёлтая крутобокая Луна), горели ярко и уверенно, хорошо освещая ночной городской ландшафт. Лёгкий морской бриз увлечённо и легкомысленно играл с обрывками цветного серпантина. Где-то в районе Городской ратуши задумчиво и равнодушно ухал полночный тропический филин, мол: - "Всё вокруг - суета и тлен, не заслуживающие пристального внимания...".

Возле входной двери в "La Golondrina blanka" расположились - компактной дружеской группкой - сеньор Кастильо, донья Розана и официант Хорхе.

– Сюрреализм голимый и неистребимый, - подойдя, поделился своими впечатлениями-ощущениями Максим.
– Из знаменитой серии, мол: - "Бродячий цирк сгорел, всех лошадей - под шумок - украли, а трусливые клоуны, естественно, разбежались...". Кстати, машины и автобусы, не смотря на ночной карнавальный запрет, усиленно и увлечённо гудят, разъезжаясь от отелей и гостиниц. Это нервные и испуганные зарубежные туристы, наплевав на возможные денежные штрафы за ночную езду, торопятся: кто-то к железнодорожному вокзалу, но большинство, понятное дело, в аэропорт. Чтобы сдёрнуть отсюда по страшной силе. Мол, быстрота отступления - залог здоровья и долголетия.... Вот, я и говорю, мол, самый натуральный сюрреализм. Дали, Гоген и Моне, нервно покуривая, скромно отдыхают в сторонке...

– Философ доморощенный, - язвительно хмыкнул дон Мануэль.
– Причём, философ, обожающий низкопробный казарменный юмор. Бывает, конечно.... Ну, где ты пропадал всё это время? Чем занимался?

– Э-э-э...

– Можешь, Путник, всё выкладывать. Без мутных недосказанностей и секретных экивоков. Дон Хорхе и донья Розана - персоны, безусловно, уважаемые, опытные, авторитетные и..., и облачённые высоким доверием. Самым-самым высоким. От них - в этом запутанном карнавальном деле - секретов нет.

– Нет, так нет, - беззаботно передёрнул плечами Макс.
– Мне так даже проще. В том смысле, что комфортней...

Он коротко и сжато рассказал о случайно-выявленной "настоящей" ведьме и об её удавшемся бегстве, а после этого подытожил:

– Виноват, каюсь, упустил. Морда, неудачник, размазня, рохля и раззява. Отработаю и солёным потом смою позор. Можно, конечно, и кровью смыть. Если потребуется. Но не хотелось бы, честно говоря...

Мегре - совершенно неожиданно - ругаться, насмехаться и подначивать не стал, а, наоборот, даже скупо похвалил: