А сейчас - вытри слезы, Ирия Таррент. Ты пришла сюда есть, пить вино и любоваться портретами? Вот и начинай!

А хваленые полотна, между прочим, - те же самые (или почти те), что и в замке Тенмар. Копии. Или наоборот - оригиналы.

Сплошь предки старого герцога. И у всех глаза лучатся величием, мудростью, доблестью. Рыцари в доспехах, дамы в жемчужных прическах и пышных платьях. Герои и героини баллад сошли на землю. Удостоили ее своим сошествием.

Ральф Тенмар всё так же вздымает на дыбы вороного коня. Не Вихря, но как же больно!

Катрин со светлым достоинством во взоре вышивает на пяльцах.

Анри (здесь - сверстник Ирии) - в фамильных доспехах трехсотлетней давности. Со вскинутым над головой двуручником - копия того, из сундука. И, глядя в чеканно-красивое лицо в открытом забрале крылатого шлема, лишний раз убеждаешься: от человека, с которым Ирия впервые в жизни поцеловалась в стылом аббатстве, на портрете осталось лишь внешнее сходство фамильных черт. И даже юным возрастом не объяснишь. На более позднем портрете Анри вздыбливает коня с абсолютно тем же выражением лица, что и его отец на соседнем...

И так - со всеми. Портреты одного и того же кавалера или дамы, несомненно, отличны друг от друга. Но лишь рукой писавших их художников.

– "Алиэ Готта"!
– усмехнулась Ирия, читая гордый вензель под роскошнейшим портретом: "Анри Тенмар, граф Тэн, на охоте".

Готта давно знаменит умением превращать живых людей в эпических героев. И внимателен к деталям обстановки. "Великий Готта!" Остается лишь надеяться, что портрет Ирии он не увековечит.

Впрочем, прославленный бастард Илладэнского графа уже давно рисует лишь знатных вельмож. Зачем ему какая-то баронесса? Разве что сам Ральф Тенмар попросит. Обещал же.

А в Галерее - уютно. Особенно после Зимнего Дворца...

Ирия с удобством расположилась в кресле в углу. Похоже, сам герцог тоже любил здесь приятно посидеть. Когда наезжал в Лютену.

Насколько вообще удобнее городские особняки! Тогда что за нужда гонит знатных дворян жить в мрачных, холодных замках? Там ведь толком не протопить. И вечно сыро, холодно и промозгло. Не спасают камины, горячее вино и меховые накидки. А ночью не спасает балдахин. Там давят тяжелые стены, а вековые камни тянут тепло с живых... И все пропитано древней ненавистью!

Хорошо, Ирия прихватила вино. Пить всегда лучше в компании. А здесь столько приятных во всех отношениях лиц. Молчат и надежно хранят чужие тайны.

Девушка чуть усмехнулась - будем надеяться, по-волчьи. Повертела на пальце подаренное кольцо. Червонное золото кажется теплым. И так трудно сейчас поверить, что в недрах прячется смертельнейший яд. Кольцо - теплое, а живые от него холодеют.

В Галерее легко думается. И вспоминается...

Рассказав о сплетнях, Алиса перевела разговор сама. Дальше он тек легко и непринужденно. Изобразить такое стоит немалых усилий. С обеих сторон.

Принцесса расспрашивала о здоровье старого герцога и герцогини. О здоровье его незаконных сыновей и не менее незаконных внуков. О здоровье Анри не упомянула. Наверняка Эрик Ормхеймский, как один из Регентов, и так знает предостаточно.

Алиса щебетала о прошедшей зиме и нынешней весне. О певчих птицах, что скоро прилетят, и о цветах, что расцветут. О светской моде последнего сезона и будущих балах при королевском дворе. Сама принцесса их не посещает, но никогда не запрещает фрейлинам. "Милой кузине Ирэн", конечно же, должно понравиться в Лютене... если не давать слишком много пищи языкам глупых сплетников.

В покоях Алисы слабо, почти неуловимо пахнет фиалками. Романисты и поэты, утверждают, что у каждого есть свой цветок. Или другое растение - менее романтичное.

Пожалуй, они не так уж неправы. В детстве Ирии нравились дикие лесные травы, а сейчас - еще и розы с шиповником. Эйда всегда любила ландыши, Иден по нраву полынь. А Алисе - фиалки или все-таки лилии? "Милая Тере" и Алма - однозначно пионы. И что за ядовитый цветок подойдет Полине?

Все фрейлины и придворные дамы при Малом Дворе в таких скромных нарядах... Действительно странно, что не нашлось ни одной в цветах Тенмара. Далеко не все в будуаре Алисы - юные девы. Почему молодые - наверняка замужние - женщины одеты как старые девы или ханжи? Принцесса родом из Тенмара, но при ее дворе нет никого с ее родины. Только самозванка, перекрашенная под южанку...

Обрадовался бы отец, узнав, что его средняя дочь - отныне фрейлина? Временно - до спасения Эйды или мести за нее. Или до разоблачения - если не повезет...

Повезет!

Печально молчит Катрин. Гордо и высокомерно взирает со вздыбленного коня еще не старый Ральф Тенмар. Жестко прищурены глаза юного Анри. Сверкает в руке фамильный двуручник, отливает темным золотом крылатый шлем...

Бесчисленны портреты рыцарей и дам давно ушедших в небытие веков. Доспехи, мечи, шелка, бархат, кружево...