Шрифт:
Она взяла свою трубку - ничего. А музычка продолжала бодро наигрывать. Что за...ах да, тётю Жанну так измучил праздник, что моральных и физических сил даже отвечать на звонки у неё не было. Но будучи человеком долга, она оставила дворцовый телефон Ирине. На всякий случай.
– Здравствуйте, - сказал приятный женский голос.
– Это господин Рощин?
Ирина нажала отбой. Какого чёрта!
Но вызов повторился.
Какого чёрта, какого чёрта... Трубка-то дворцовая, нужно ответить и узнать, что нужно этой особе.
– Здравствуйте. Это господин Рощин?
– Нет, а почему вы звоните на этот номер?
– Алексей Вадимович просил, если его номер не будет отвечать, звонить на этот. Я, собственно, недалеко. Алексей Вадимович рассказал мне, как добраться и... А, спасибо, я вижу указатель, и дорога освещена.
Разговор прервался.
Ещё бы не освещена, в честь праздника включили все двадцать фонарей на пути от трассы до дворца. Но что ей нужно, этой женщине? Или Рощин в своём стремительном бегстве забыл ей дать отбой?
2
В своём стремительном бегстве.
Вот так стремительно сел на чужую машину и убежал.
Но перед своим бегством передал Ирине записку.
Дескать, я бегу, ловите. Позвоните скорей в дорожную инспекцию, пускай меня первый же сотрудник остановит за угон чужой машины.
Ещё и усы вместо бороды нацепил для загадочности. А тётя Жанна, которая...
Ирина вскочила из-за стола, протянула руку, чтобы позвонить тёте Жанне, вспомнила, что дворцовый телефон лежит тут же на столе, сгребла обе трубки и почти выбежала из комнаты. Тётя Жанна и Георгий Андреевич степенно прогуливались по подъездной аллее. Ирина заставила себя аккуратно придержать входную дверь и не подбежать, а подойти к ним быстрым шагом.
– Так тихо, что мне даже страшно, - сказала тётя Жанна.
– Страшно?
– Я шучу, но после всех этих толп просто не верится... Такая тишина, мне даже страшно!
Если бы она не сказала это слово, Ирина какое-то время говорила бы ни о чём и только потом медленно подобралась бы к сути дела. Но слово "страшно" было последней каплей.
– Что вам сказал Рощин?
– прямо спросила она.
– Когда звонил мне?
– А он вам звонил? Ведь звонили из инспекции, разве нет?
– Он тоже звонил, через час, кажется. Было плохо слышно, шум вокруг. Но он сказал что-то вроде: "У моей матери приступ, я срочно еду. Извините, но машину я оставил в Ключевом". У него был такой странный голос, ну и не удивительно. Я ничего не поняла, перезвонила, но нас не соединяли. Я хотела сказать, что мне очень жаль, если с его мамой что-то произошло, и пусть он о машине не беспокоится. Вот так вся жизнь - то хорошее, то плохое, полоса за полосой... Интересно, кто это едет? Георгий Андреевич, идёмте в парк, я устала от бесконечных посетителей. Ирина, скажи им, что праздник уже закончился.
– Ладно, - сказала Ирина, догадываясь, кто приехал, и пошла навстречу. Сейчас она всё объяснит насчет Рощина и...
– А где Алексей Вадимович?
– спросила женщина, не выходя из машины.
– Его нет.
– А когда будет?
– Он уехал, у него какие-то...
– Как уехал? Но я Элла Певцова.
– Понимаете...
– Я Элла Певцова из Долгоозерска. Мы же договорились, он объяснил дорогу сюда.
– Когда договорились?
– Ну вот же, что-то около трёх. Как же так - уехал?
– незнакомка вдруг уронила голову на руки и тихо, жалобно заплакала. Ирина не остолбенела и не растерялась, как в романах, но ей стало очень и очень не по себе.
Рощин, разговаривая с Ириной днем, в полвторого, вызвался сейчас же съездить в магазин возле заправки и сделать ксерокопию зеленой тетрадки.
Рощин приблизительно тогда же написал и отдал Крокову записку для Ирины: "Прости, всё это не имеет смысла, я уезжаю, не сердись", написанную почему-то печатными буквами (а ещё при этом он вместо бороды нацепил усы), а потом уехал на Роксаниной машине в Ключевой.
Рощин около трёх договорился с этой женщиной о встрече и подробно рассказал, как ехать в "Лаславское".
Рощин приблизительно в три позвонил тёте Жанне и сказал, что у него заболела мать, но его было плохо слышно, у него был странный голос, потом до него невозможно было дозвониться.
А ну-ка, сейчас? Нет, ничего, абонент недоступен.
Ладно, он зачем-то хотел уехать, и чтобы за ним не гнались и не искали его, обманул Ирину, оставил ей записку и позвонил тёте Жанне. Логично? Логично.
Тогда зачем ему нужен был приезд сюда женщины, которая сейчас плачет? Неважно, звонил он ей до тёти Жанны или после - записка Ирине была давно передана, а машина брошена посреди Ключевого, возвращаться он не собирался.