– Как ты? – Спрашивает тетя. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ты едва не умерла.

– Я умерла. – С неоправданной пылкостью отрезаю я, а затем прикусываю губы. – Но я вернулась. Ты меня вернула.

Я стою в подвале. На полу размазана кровь, грязь, и я вдруг представляю, как Мэри с ужасом ворвалась в коттедж, как побежала к сестре, как держала меня за руку, пока тело у меня умирало и превращалось в мраморную статую. Но тут происходит нечто страшное. Я вспоминаю. Вспоминаю все, что со мной случилось. Страх превращается в живую эмоцию и заставляет примерзнуть к месту. Я почти уверена, что стены рушатся. Они покрываются тонкими трещинами, прокатившимися по бетону, и скрипят, будто скрежет когтей.

– Где он? – Пол содрогается, а руки у меня вспыхивают красными искрами. Я слышу, как порыв ветра врезается в стекло, и смыкаю пальцы в кулаки. – Где Мэтт?

– Ари, ты рушишь дом. Пожалуйста.

– Отвечайте.

– Мы ответим, но попытайся успокоиться, прошу тебя. – Норин слабо кивает. – Он…

– Что? – Пожар прокатывается по горлу. Раскаленные ладони сверкают от пламени.

– …в больнице.

– В больнице …, – эхом повторяю я. Ветер постепенно утихает, а стены прекращают покрываться тонкими трещинками, словно паутиной , – и что с ним?

– Н е знаю, – тетя Мэри смахивает со лба испарину. – К огда я нашла тебя, его увозили на скорой. Состояние было крайне тяжелым. Вы потеряли много крови. Очень много.

– Хорошо. – Коротко киваю и оглядываюсь. Мэтта увезли на скорой. Это значит, что он был жив. Что он еще жив. П ротираю руками вспотевшее лицо и выпрямляюсь, упрямо не обращая внимания на плавающие черные точки перед глазами. – Идемте.

С хожу с места. Д елаю всего пару шагов, как вдруг меня останавливает Мэри-Линетт. Я растерянно оборачиваюсь, не понимая, какого черта она делает и что творит.

Я безумно устала злиться, я устала объяснять свои поступки, устала понимать людей и их мысли, которые зачастую сумбурны и эгоистичны. Я устала морально , я хочу закрыть глаза и отдохнуть от вечного страха, который прибывает в груди ежеминутно, от погони и обмана. От новостей, которые обычно одни хуже других. Я устала , а она крепко держится за мою руку и не чувствует этого, не осознает, насколько сильно я истощена.

– Что ты делаешь, – едва слышно отрезаю я, – отпусти.

– День еще не закончился, Ари. – Н еспокойно заявляет она, подходя ко мне и смотря на меня так, будто искренне считает себя правой. – На улице все еще может быть опасно.

Я медлю с ответом, потому что действительно не знаю, как выразить свои чувства.

По моему телу катятся кровавые полосы , в волосах и под ногтями, даже во рту грязь , платье разодрано , но это неважно, потому что разодраны локти, ноги, лицо, внутренности , и вся я, словно старая кукла, от которой отваливаются конечности. Висят на нитках. Меня хотели убить. Я видела , как горит школа , и как кричат люди , я смотрела , как в нескольких метрах от меня умирал Мэтт, как Хэйдану пробили голову. Эти картинки вертятся у меня перед глазами непрерывно, щелкает затвор, и появляются языки пламени, охватывающие стены школы, проглатывающие то настоящее, что когда-то имело значение. А сейчас…

Сейчас ничего не важно.

– Мне все равно. – Говорю я, смотря тетушке прямо в глаза.

– Послушай, будет лучше, если ты останешься дома , а мы съездим в больницу.

– Я поеду.

– Ари, – Норин подходит ко мне, сомкнув губы в тонкую линию, – пожалуйста, ты не должна выходить, пока не закончился праздник. Более того, вдруг этот мальчик…

– Нет. – Н е смейте говорить об этом. – В ы или поедете со мной, или я поеду одна.

Я схожу с места и поднимаюсь по лестнице.

Я ничего не чувствую.

Это должно пугать, а я просто плетусь вперед. На ходу вытираю кровь с лица и резко отрываю болтающийся под ногами край платья. Что происходит? Мэтт в больнице? Мы с ним едва не умерли? Он остался в школе, я помогла Хэрри. А потом я вернулась к нему.

Возможно, мы никогда не станем теми, о ком рассказывают красивые истории. Мне это и не нужно. Мне не нужны объятия, признания. Мне не нужны ссоры, примирения.

Я просто хочу, чтобы, когда я приехала в больницу, Мэтт дышал. Это единственное, что сейчас имеет значение. Что всегда будет иметь значение.

Мэри садится за руль. Я жду ее на пассажирском сидении. Норин и Джейсон решают ехать на машине Джейсона, я не понимаю, почему, но не спорю. Может, им нужно побыть наедине, обсудить то, что случилось. И мне нужно обсудить, каким образом Норин спасла мне жизнь, если она была во власти Дьявола. Выглядит она изнуренной. Но это потом.

Мэри-Линетт подъезжает к больнице, но не может припарковаться. Мест свободных нет, по территории снуют люди, плачущие, прижимающие к груди повязки, бинты; пожар, наверняка, заполонил всю школу. Я не сомневалась, что пострадают люди.