– Бери, - подбодрила его богиня.
– Не бойся. С тобой ничего не произойдёт.

– Разумеется, я не боюсь, - сердито ответил Октавий, подхватывая амулет (меня?..) за шнурок.

Угол зрения сместился. Теперь я видел всё почти так же, как раньше... Ну, не считая того, что повернуть голову вбок или как-то иначе пошевелиться я уже не мог.

– Марк, - проникновенно произнесла Спескура.
– Скажи что-нибудь.

– Э-э-э...
– у меня, как назло, тут же вылетели все слова из головы.
– Ну, говорю. Меня кто-нибудь слышит?

– Я слышу!
– живо воскликнул Октавий.

– А я нет.
– Никиас, судя по всему, отреагировал на реплику Октавия, а не на мою.

– И я ничего не слышу...
– пробормотала Кресс. За то время, что я ничего не видел, она успела встать и теперь стояла, держась за стену.

– В твоих силах наделить их особым слухом, который позволит им слышать то, что сейчас недоступно.
– неопределённо сказала Спескура, глядя куда-то то ли на меня, то ли поверх меня.

– В чьих? В моих или Марка?
– не понял Октавий.

– В твоих, хотя его помощь тоже понадобится. Душа, заключённая в амулет, не может сама пользоваться его силами; для этого нужен человек, носящий его на шее или за пазухой, или просто держащий в руке, - пояснила Спескура.
– От Марка потребуется самое простое, но в то же время и самое сложное - через него будут протекать магические каналы. Нельзя сказать, чтобы это было больно или неприятно... Но это чувство чуждо людям и очень непривычно. Не у каждого хватит сил вести эти каналы по своей душе. Но прекращать это никак нельзя, иначе вы не только лишитесь магической поддержки амулета, но и душа может никогда не покинуть его.

Вот так поворот... И почему меня о таком не предупреждали заранее.

– А... Что мне надо будет делать?
– спросил я. Казалось бы, у меня сейчас не было ни рта, ни горла... Но голос мой в этот момент немного охрип.

– Просто не давать своему сознанию уйти. Не спать, говоря привычными тебе понятиями. Не спать и не падать в обморок.

Ещё вчера я возмутился бы, мол, что я - девчонка, чтобы падать в обморок? Но сейчас я лишь промолчал.

– От тебя же требуется другое, не менее важное, - обратилась Спескура.
– Представить в подробностях то, что ты хочешь сотворить. Во всех. Пока амулет на твоей шее - тебе подвластно очень многое. Но всё-таки его сила не безгранична. К тому же, чудеса иногда могу привести к самому неожиданному результату. Будь осторожен! И лучше не применяй магические силы слишком часто - во-первых, это отразится на твоём товарище, а во-вторых, в том, чтобы пройти все испытания с помощью одной только магии, нет никакой доблести.

– Я понял, - кивнул Октавий. Я смог увидеть его кивок, потому что видел всё... Нет, не сверху, не со стороны. Просто я видел во все стороны сразу, а не в какую-то одну конкретную. Это немного отвлекало... Но я терпел. Ради дела.

Он зажмурился - очевидно, уже начал что-то представлять. Странно... Я ничего такого и не почувствовал. Почти. Ну, может быть, только чуть-чуть. Через полминуты или около того Октавий произнёс:

– Марк, скажи что-нибудь снова.

– Меня слышно?

– Д-да.
– медленно кивнула Кресс.
– Твой голос будто бы у меня в голове.

– Это было довольно просто, - покачал головой Октавий.
– Нужно было просто представить, что ты - это снова ты, и тебя слышат, как обычно.

– Я и так - я!
– мне показалось, что последняя фраза звучала немного... Неоднозначно. А может быть, мне просто нужно было не забывать, что я не какой-то там камушек, а человек. Пусть даже ещё не слишком взрослый.

– Что ж.
– заметила Спескура.
– Раз так - вы достаточно готовы, чтобы начинать своё странствие. Не думайте, что оно будет лёгким или быстрым - но помните, что я буду незримо следить за вами, и помогать в особо трудные минуты. Идите!

И - сияние стремительно погасло, я бы даже сказал, что оно втянулось в себя. Спескура исчезла.

– Вы что-нибудь поняли?
– чуть насмешливо оглядел оставшихся Никиас.

– Только то, что меня превратили непонятно во что, - проворчал я.
– А ещё, что нам надо выбираться отсюда - или вы не спасётесь от боа смерти, а я никогда не получу назад своё тело.

– Резонно, - заметил Октавий.
– Давайте выдвигаться... Хотя погодите. Я попробую исцелить раны Кресс.

– Я готов, - если бы у меня была голова, то я бы сейчас кивнул.
– Начинай.

Октавий снова зажмурился... И тут я понял, что тогда, в первый раз, я всё-таки испытал это чувство. Просто оно было настолько необычным, что я почти не заметил его. Очень, очень странное и чуждое чувство.

Перебивала его только одна мысль: ох, и попадёт же мне от матери, когда всё это закончится...

Седрик. XI