Лю в растерянности крутила головой, забилась в кресло у иллюминатора, пыталась высмотреть грузовой самолет, где остался Чен. Гречанка вывалилась из люльки и без сил упала в кресло. Она плакала – так и не верила, что спаслась. Не успела поверить. Ошалевшая Маша села, придержала руками соседнее кресло.

– Внимание, товарищи, на первый ряд не садимся! Тут у нас крепления, осторожнее, товарищи!.. Переступаем! – послышался голос бухгалтера со знакомыми руководящими интонациями.

Следом появился и он сам и указал на трос, прикрепленный к ножкам кресел. Бортпроводница Вера, едва выбравшись из люльки, стала рассаживать беженцев в салоне. Ей помогал Валера.

По салону торопливо шел англичанин. Он суетливо осматривал лица тех, кто сидел на креслах. Он искал свою жену.

– Have you seen Jessica, my wife? No?

Он дошел до конца салона – маленького закутка, где сидели бортпроводники. Никого нет. Англичанин понял, что больше искать негде. Нигде больше в мире не было его красивой жены, его Джессики. Не было НИГДЕ. Он сел на пол и взялся за голову.

Валера ворвался в кабину и во все горло заорал:

– Получилось!

У Гущина отлегло от сердца.

– Леонид Саввич, первая партия на борту. Вы все делаете правильно, – проговорил он, подбадривая Зинченко.

– Спасибо за поддержку, стажер!.. – ответил Зинченко с суховатой иронией.

– А вы б там поторопились, – бросил Гущин Валере, и тот с радостью бросился исполнять. Он зажегся новой волной энергии в предвкушении счастья.

В штабе, услышав диалог между Гущиным и Зинченко, тоже радостно переглянулись. Отец посмотрел на Тамару Игоревну, она невозмутимо продолжала рисовать каракули на листе. И никто не имел понятия, что все это время творилось в ее душе.

Но нужно было переправлять остальных. Пассажиры стали передавать теплые вещи обратно. Наталья натянула какие-то свитера и курточки на своих детей – впрок, остальные вещи вернула в люльку. Гречанка стянула и передала свою куртку. Андрей и Валера сложили в люльку теплые вещи и отправили ее за борт, сделав знак: подымайте. Рабочий помог им и спросил Андрея:

– Замерз? Подменить?

Андрей отрицательно кивнул и указал в глубь самолета.

– Лучше за сыном присмотри.

– Да он мне не сын… – со вздохом сказал рабочий.

– Как это? – Андрей удивленно посмотрел на него.

– Да пацан соседский, – в сторону проговорил рабочий. – Мать убило. Не знаю, как ему сказать…

Рабочий обернулся. Вова внимательно поглядел на него из глубины салона. Рабочий снова тяжко вздохнул и покачал головой.

Пассажиры начали поднимать люльку назад. Дело двигалось медленно: среди них было мало мужчин, а женщинам такая работа была не под силу.

– Тянем, красавицы! Мы женщины или тряпки? – подбадривала их Александра.

Она и сама устала. Устала смертельно. Но знала: стоит только расслабиться – и уже не поднимешься. Поэтому действовала на пределе, будто включив специальную программу, работающую на максимуме возможностей. И всем, кто стоял рядом, будто передался этот импульс. Даже ноющей женщине. Она хоть и продолжала причитать и говорила, что не пойдет никуда, но тянула канат вместе со всеми. Все тянули – и вулканолог, и Попова, и Свен… Рядом, держа его за полу куртки, стояла Сесиль. Она не тащила канат, но от ее присутствия у Свена словно открывались дополнительные возможности.

Пустая клеть шла обратно от пассажирского к грузовому. Зинченко пытался удержать трясущийся штурвал и поглядывал на дрожащую стрелку уровня топлива.

– Горючее на пределе, – сказал он в микрофон.

Гущин тем временем удерживал лайнер в нужном положении. На лбу у него выступили мелкие, будто бисеринки, капельки пота.

– Успеем. Успеем, – твердил он самому себе.

Беженцев погрузили в люльку. Ольга, придерживая на весу склянку с лекарством, крепко обняла Сашу и укутала Олега. Александра затолкнула в люльку женщину-врача, серую от ужаса, потом ту, что стонала. Оглянулась на Крылова, сказав ему:

– Идите с ней!

– А вы? – спросил тот.

– Идите!!! – крикнула Александра.

Она про себя твердо решила дождаться Зинченко. Решила, что не пойдет без него.

Вулканолог все пытался передать свой рюкзак, но Александра отобрала его. Пассажир с чемоданом все так же снимал на видео. Сесиль вновь осталась со Свеном, который тянул трос вместе с Ченом. Александра дала сигнал на спуск. Из чрева грузовика показалась люлька с новой партией беженцев, она медленно двигалась к пассажирскому.