Антон поморщился и неохотно разлепил глаза. Лицо княжны было так близко, что ему тут же захотелось зажмуриться обратно, только бы не видеть этих нежных податливых губ. Она с тревогой вглядывалась в него и продолжала хлопать его по щекам.

– Слава богу, пришел в себя! Не закрывай глаза! Не спи!

– Да что ты… привязалась… Дылда… убери ее…

Но головорез его проигнорировал и вопросительно взглянул на Юлю.

– Так что, нести?

– Конечно, неси!

– Что? Что нести?
– заподозрил неладное Антон, обнаруживая себя раздетым до пояса, но было уже поздно.

– Зашивать она вас будет, господин, - сообщил ему Дылда и скрылся за дверью.

– Какое зашивать?!? Не надо!

Его попытка привстать провалилась, потому что княжна толкнула его в грудь и важно приказала:

– Надо. Лежи.

Юля аккуратно обрезала торчащие из раны кончики нити и полюбовалась на свою работу. Получилось почти правильно, разве что нить для зашивания Дылде пришлось вытягивать из парусины. Но так все равно лучше, чем оставлять рану открытой. Во время операции Анжи мужественно терпел боль, только сквозь зубы пообещал что-то маловразумительное загадочному Цветочку. Хотя княжна и старалась смотреть только в рану, но взгляд невольно соскальзывал на обнаженное плечо с уродливым пятном ожога и на страшный шрам на груди. От этих жутких отметин сердце болезненно сжималось, а воображение рисовало горящий корабль, залитую кровью палубу и израненного Ангела против десятка свирепых пиратов…

– Хватит на меня пялиться!
– оттолкнул ее юноша.
– Дылда, помоги одеться!

Княжна вспыхнула от стыда и гнева. Как он посмел подумать, что она!..

– Дылда!
– Юля возмущенно подбоченилась.
– Твой господин потерял много крови! Даже заговариваться и воображать начал. Должно быть, от голода! Принеси что-нибудь поесть!

– Дылда! Помоги мне, кому говорю!

– Дылда! Неси еду!

Головорез застыл в растерянности, переводя взгляд с одного на другую, потом почесал в затылке и махнул рукой.

– Вы, господин, не серчайте, но я пойду вам пожрать поищу. А одеться вам вон она поможет. Как раздеть, так у нее лихо получилось… - и мерзавец скабрезно ухмыльнулся.

Море штормило все сильней. Антон мрачно наблюдал, как при такой качке княжна пытается порезать тонкими ломтиками солонину и разложить ее на тарелке, за которой она дважды гоняла Дылду, потому что первая принесенная тарелка, видите ли, была щербатой, и ее сиятельное княжество не устроила.

– Ты больная, что ли?
– не выдержал юноша.
– Я жрать хочу, а не твои художества разглядывать.

– Потерпишь. И не груби. Все должно быть правильно. Походные условия еще не повод забывать о правилах приличия за праздничным столом…

Юля продолжала надменно рассуждать в таком же духе, и юноша припомнил, как Хриз обмолвилась о некоторых странностях княжны, помешанной на порядке. Антон горестно вздохнул и покачал головой. Почему к его безумной сестричке липнут все неприятности вместе со всеми малохольными? Иногда ему даже казалось, что Хриз сама притягивает колдовство… Хотя нет, это глупость, сестра люто ненавидит колдунов и ни перед чем не остановится, чтобы уничтожить еще одного…

Антон смущенно отвел взгляд от лица княжны, которая от усердия высунула язычок, воюя с ножом и жесткой солониной. Зачем он полез целоваться? Только хуже стало. Это все Дылда с его подначками… Никогда безродному не стать женихом такой гордой красавицы. Сиятельная княжна даже не взглянет на голодранца и бандита, по уши замаранного в грязных делишках своей сестры. Но как же хотелось поверить в несбыточное, в изморозную сказку… и хотя бы на время этого короткого путешествия назвать Юлю своей невестой… И поцеловать…

– Приятного аппетита, - ничего не подозревающая княжна подвинула ему безупречно сервированный поднос и бесстрашно уселась рядом.

– Отстань, - пробурчал Антон с набитым ртом.

– Ты сначала прожуй, а потом отвечай. Так это Дылда?

Юноша чуть не поперхнулся. Сама расспрашивает, а потом еще и упрекает!..

– Ты сдурела? Никого Дылда не убивал. Я же сказал, что убийца разгуливает по кораблю, а ты, как дура, вылезла… Тьфу!..

Антон в сердцах отодвинул пустую тарелку и попытался спихнуть девушку со своего импровизированного ложа на сундуке.

– Иди уже, я спать буду.

– А кто такой Цветочек?
– Юля и не подумала уйти, упрямо пересев к нему.

От ее доверчивой близости у юноши перехватило дыхание.

– Лучше тебе никогда этого не знать. Иди спать, или я…

– Это твой сообщник? Это он потребовал выкуп?

Антон запнулся на полуслове, а потом безнадежно покачал головой. Если бы только Хриз могла все забыть и просто жить обычной жизнью… Нельзя было отпускать ее одну в столицу, но теперь уже поздно сокрушаться. И так дел натворила. И от своего она все равно не отступится.