Шрифт:
– У нас любовь, – сказала Иллария, – а когда любовь, всегда найдется выход, верно?
– Это, конечно, верно. – Проводница вздохнула в который раз. – Но, конечно, выход бывает в разные стороны.
Поезд стал замедлять ход.
– На тебе, станцию прозевала. – Проводница бегом кинулась к тамбуру.
Иллария, оставшись одна, увидела полуоткрытую дверь купе и сразу подумала, что Таисия могла все слышать. Иллария боязливо заглянула в купе и, не глядя на сестру, сказала:
– Я выйду подышу, – и поспешно двинулась по коридору.
Таисия еще немного сдерживалась, а потом заплакала. И было странно, и даже немного смешно, потому что плакать Таисия Павловна не умела, привычки такой не было. Слезы стекали по ее лицу, и она беспомощно подставляла под них ладони…
Поезд, с которого спрыгнула на платформу Иллария, прибыл на четвертый путь.
На втором пути уже стоял другой поезд.
Над платформами разносился металлический голос станционного диктора:
– Граждане пассажиры, будьте осторожны, по третьему пути пройдет товарный состав. Граждане пассажиры, будьте осторожны…
йллария, равнодушно оглядываясь по сторонам, вдруг увидела Мешкова. Просто она поглядела на третий путь, по которому должен был пройти товарный состав, затем посмотрела на платформу второго пути и на ней увидела Мешкова, он разговаривал с кем-то в джинсовом костюме. Иллария не поверила своим глазам, она их даже закрыла и снова открыла. Нет, это все-таки был Мешков. Ноги у Илларии сделались ватными, и Иллария прислонилась к фонарному столбу, украшенному объявлениями с призывом страховать свою жизнь.
А Мешков внезапно оборвал свой разговор с блондином, потому что совершенно отчетливо увидел на другой платформе Илларию в нахлобученной на голову нелепой и милой соломенной шляпе, произведенной наверняка в кустарной мастерской города Древнегорска.
Мешков побледнел и сделал шаг вперед, как бы желая удостовериться, как бы желая поверить в такое неслыханное совпадение.
Иллария просто была не в силах сделать шаг. Она только улыбнулась, виновато и жалко, как улыбаются слепые.
И Мешков тоже вдруг улыбнулся, потому что абсолютно неожиданно для самого себя почувствовал, что ему видеть Илларию приятно.
Совершив это открытие, он сделал еще один шаг вперед, словно намереваясь спрыгнуть на железнодорожный путь и перебежать его…
Иллария испуганно замахала руками.
И в этот момент по третьему пути пошел стучать кирпичного цвета вагонами, серыми вагонами, цистернами с бензином, открытыми платформами, груженными углем, бесконечный и шумный товарный состав.
Теперь Мешков стал видеть Илларию в какие-то короткие, мгновенные промежутки, а потом и вовсе перестал видеть.
Когда товарный состав кончился так же неожиданно, как и начался, Мешков обнаружил пустую платформу. Илларии на ней не было, и не было поезда на четвертом пути.
– Все-таки я неотразимый, – гордо выпрямился блондин. – Заметили эту вот, в идиотской шляпе? Вперилась в меня, в глазах тоска, а я на нее моргал!
Мешков яростно схватил блондина за его синие джинсовые лацканы.
– Пустите! – закричал красавец. – Вы что, миндалем объелись? Да пустите вы, поезд уходит!
Мешков выпустил красавчика, кинулся к поезду, вскочил на ступеньку ближайшего вагона, подал красавчику руку и втащил его в вагон…
Когда Иллария возвратилась в купе, Таисия быстро от нее отвернулась, достала из сумки зеркальце и настороженно погляделась в него – не остались ли от слез следы. Но Иллария и не смотрела на сестру, она смотрела прямо перед собой, не видя никого и ничего, и грустная улыбка плыла по ее лицу.
– Тася, догадайся, кого я встретила на перроне?
– Английскую королеву!
– Ты не угадала. Мешкова!
– Это фантастика! – Таисия недоверчиво покосилась на сестру.
Иллария села рядом.
– Он стоял на второй платформе, мы-то прибыли на четвертую, а по третьему пути шел товарный поезд, поэтому мы не смогли поговорить. В промежутке между вагонами было хорошо видно, и ты знаешь, он смотрел на меня с симпатией.
– Я все поняла, вы не разговаривали, вы только поцеловались и разошлись по своим вагонам! – с иронией произнесла Таисия.
– Как я могла с ним целоваться, – пожала плечами Иллария, – когда между нами на скорости шел товарный поезд.
– Ладно, только сними наконец шляпу!
– Ему моя шляпа, я это заметила, определенно понравилась, и я ее теперь долго не сниму! – решительно заявила Иллария.
Сентябрь в Москве выдался холодным, и дни пошли серые, и небо стало серебряно-серым, как на полотнах того самого художника, именем которого был назван пароход и однофамильцем которого был Мешков.