Иллария вся съежилась, сидя на скамейке во дворе мешковского дома. В руке Иллария сжимала костяную ручку зонта. Даже в субботу по такой погоде в домино никто не играл. Иллария торчала здесь под мокрым тополем одна. Иллария толком не знала, зачем она пришла. То ли увидеть Мешкова, вот так неожиданно выйти ему навстречу и мужественно сказать: «Здравствуйте, не ожидали?», то ли спрятаться, увидев его, просто увидеть, и все, и достаточно. Иллария не хотела сюда приходить, однако пришла, мерзла теперь на скамейке и ждала неизвестно чего.

Возле Илларии вдруг объявился Толя.

– Можно, я тоже присяду?

– Можно! – позволила Иллария. – Только подстелите газету, скамейка сырая.

Толя сел, не постелив газеты, и сказал:

– Холод собачий! Долго здесь не просидишь!

– Я терплю уже два часа. – Иллария не умела ничего скрывать. – Правда, меня немножечко бьет озноб, но я не могу двинуться с места. У меня здесь наблюдательный пункт.

Толя полез в карман, достал пачку печенья и протянул Илларии:

– Вы из уголовного розыска?

Иллария надорвала пачку, достала печенье и сунула в рот.

– Нет! Я по личному розыску, мне нужно увидеть одного человека.

– Мне тоже. Но ожидание, даже самое мучительное, часто приятнее самой встречи. Кажется, я уже дождался!

К дому шла Маша, несла сумку, наверное, возвращалась из магазина. Толю она не видела.

– Почему вы не кидаетесь ей наперерез? – удивилась Иллария.

– А зачем? – Толя взял еще одно печенье. – Совсем недавно я плакался, что от меня ушла жена и жизнь кончена. Теперь она не верит, что я позабыл про жену и жизнь только начинается! Я сам в это не верю, но это так!

– Она тоже замужем?

– Маша Мешкова выйдет замуж только за меня! – торжественно объявил Толя. – Несмотря на то что ее отец меня терпеть не может. Что с вами? – перепугался Толя, увидев, что Иллария пошатнулась.

– Ничего особенного, наверное, у меня начинается воспаление легких, не обращайте внимания! – Иллария выдержала паузу и с усилием задала вопрос: – А как к вам относится… жена… этого отца?

– А он холостяк! – со злостью ответил Толя. – Самый тяжелый случай. Вся жизнь в дочери, и все, кто посягает на дочь, – его враги!

– Я была почти уверена, что у него нет жены! – Иллария встала со скамейки и с трудом распрямила спину. – Пожалуйста, проводите меня до подъезда, у меня ноги сами не идут.

Толя послушно встал и взял Илларию под руку. Они двинулись к подъезду, в который недавно вошла Маша.

Когда они приблизились к подъезду, Иллария попросила:

– Теперь откройте мне дверь, оказывается, у меня нет никаких сил!

Толя, толком не понимая происходящего, послушно открыл дверь и впустил Илларию.

Иллария обернулась:

– Спасибо вам за компанию и за печенье!

Потом Иллария стояла на лестничной площадке пятого этажа и не решалась позвонить в дверь. Неизвестно, сколько бы так стояла Иллария, если бы не отворилась дверь соседней квартиры и оттуда не вышла женщина и, увидев Илларию, насторожилась:

– Вы ждете кого-нибудь?

– Да. – Но видя, что женщина не двигается с места и с подозрением смотрит на нее, Иллария поправилась: – То есть нет! Я сюда. – И позвонила в двадцатую квартиру.

Дверь отворила Маша.

– Виктор Михайлович дома? – неожиданно громко спросила Иллария.

– Нет, он в командировке.

– Тем лучше, это очень хорошо, что он в командировке! – И Иллария вошла в квартиру.

Маша смотрела на нее с явным недоумением. Надо было что-то говорить, и Иллария сказала:

– Здравствуйте, я знакомая Виктора Михайловича. Он когда вернется?

– Обещал сегодня, жду! Может, вы пройдете в комнату? На вас лица нет!

– А куда же оно подевалось, мое лицо? – Иллария проследовала в комнату и опустилась на стул. – Я узнала ваш номер телефона, но оказалось, что вам недавно переменили номер и в справочном еще нет сведений.

– Вы запишите наш новый телефон! – предложила Маша.

– Пожалуй, не стоит, – покачала головой Иллария, – и приходить не стоило! Вы лучше не говорите отцу, что я здесь была.

Маша улыбнулась:

– Как я ему скажу, когда не знаю, кто вы!

– Я Иллария Павловна. С вашим отцом мы познакомились в Древнегорске.

– Тогда я про вас знаю.

У Илларии почти что остановилось сердце.

– Если знаете плохое, лучше мне не передавайте!

– Он вам звонил, – улыбнулась Маша, – но не застал, вас выселили из гостиницы.