Ночь - время оборотня и зимнее безмолвие, заполненное звездным светом, ослабило хватку черных мыслей раздиравших мою душу. Даже из памяти начали всплывать хорошие воспоминания. Хоть и было это дело совсем недавнего прошлого, но привиделось мне как, собираясь в этот поход, сестра рассказала мне, что своенравная Варга пыталась, подобно моим сыновьям выдернуть топор из бревна, вкопанного в оружейке. Не раз, похоже, племянница принималась за это дело, пока мать не застала ее за сим бесполезным занятием. Долго смеялась Бара над самонадеянностью дочери, и что бы хоть как-то охладить ярость обиды бушевавшей в молодом сердце, подарила Варге свой топор. Он-то был в самый раз для девушки. Я же отдал запасной комплект метальных ножей. Видел, что племянница на них глаз положила - у нее и ножны, оказалось, были уже готовы.

И наконец, успокоившись, отправился проверять посты. Покой и тишину ночного дворца ни что не нарушало и, закончив обход, я вернулся к себе. Ракса безмятежно спала. Злиться на нее не имело смысла - темная мне отплатила той же монетой, хотя возможно и не намеренно. Однако в этом я очень сомневался. Эльф, останется эльфом - никогда не забудет, никогда не простит.

34.

По-прошествие двух недель вернулись гонцы отправленные сообщить о кладе.

Первыми прибыли эльфы - сразу после полудня. Завидев с городской стены, как их блистающий доспехами отряд под развивающимися знаменами показался на переправе, один из офицеров прислал солдата с известием для князя. Выслушав доклад, Лаон несколько неодобрительно пробурчал - дескать, чего-чего, а умения выполнять приказы у эльфов не отнять - воля Владыки будет выполнена любой ценой и в кратчайшие сроки.

Так же мрачно он отреагировал на требование аудиенции, которое Файлимэнер передал с посыльным. Однако принять наместника было необходимо, что князь и сделал в тронном зале дворца Нагарата, тем же вечером.

Лаон с деланной непринужденностью, восседал в кресле, которое намеренно поставили на возвышение, дабы подчеркнуть для эльфа кто здесь хозяин. Наместник остался стоять, впрочем, сесть-то ему не предлагали, хотя здесь так и осталась вся принесенная мебель.

Файлимэнер проинформировал человеческого правителя, что Владыка претендует на половину всех сокровищ, о чем свидетельствовало письмо с гербовой печатью Лойнариэля. Однако, даже ознакомившись с этим посланием, Лаон ответил высокородному эльфу:

– Мудрейший! Это воля твоего Владыки, но пока мне не известно решение моего сюзерена, делать, что бы то ни было с сокровищами я не в праве. Так что нам всем остается только ждать возвращения гонцов посланных мной к королю.

– Надеюсь, что это случится скоро, - с бесстрастным выражением лица ответил наместник.

Впрочем, я то "слышал" насколько он недоволен таким исходом. Вот только выбора у него не было - люди были внутри крепких городских стен и на этих стенах все еще были огнеметные машины. По какой-то причине эльфы их не демонтировали, что честно говоря, показалось мне странным.

На счастье высокородного, ждать ему пришлось не долго - поздним утром следующего дня, оттуда же откуда накануне прибыли гонцы наместника, показался большой отряд людей. Первыми ехали посланцы князя, однако за ними следовало не менее двух сотен воинов под королевскими флагами. И по добротным, одинаковым у всех доспехам было понятно, что это гвардия. Замыкали шествие цельнодеревянный фургон, запряженный четверкой лошадей.

Князь встретил эту процессию возле дворца, и я сопровождал его, поскольку меня это так же касалось в полной мере.

Вперед вышел убеленный сединами воин в роскошных доспехах - сразу видно высокий чин. С некоторой неприязнью глянул на меня. После того как он назвал свое имя, они обменялись с Лаоном подобающими приветствиями и сразу же проследовали в тронный зал, где тот (удостоверившись в наличии сокровищ) и вручил королевское послание.

Хотя и гласило оно, то же самое что князь читал днем ранее, а именно - половину всего (четыре сундука) забирают эльфы, половину оставшейся части (два сундука) причитается королю и должно быть незамедлительно передано подателю сего, а с оставшейся частью (еще два сундука), князь волен поступить как пожелает. Такова была воля сюзерена.

Очень скоро явился наместник, даже не удосужившись истребовать аудиенции - он желал получить свое. Впрочем, я его не осуждал, и мне не терпелось приступить к самому приятному - дележке драгоценной добычи - ведь только ради этого мы и пошли служить человеку.

Князь как хозяин указал на те сундуки, что могут забирать эльфы. Лаону, как видно, хотелось показать свою власть, даже не смотря на то, что по сундукам все было разложено поровну. Высокородный словно бы и не замелил столь демонстративного "укола" и даже ответствовал человеку: