Не дожидаясь ответа, Девуазье быстрым шагом направился к своей машине и скрылся внутри.

– Ну, что ж. Надгробное слово сказано, и вот мы – пушечное мясо, – насмешливым шепотом продекламировал Крест на французском языке.

– Так. Заключенных уже вывели. Теперь ваша очередь. По одному, вперед! – скомандовал Пембертон.

Терри стоял у борта и смотрел, как уводят заключенных, одетых в одинаковую серую форму.

«Скоро они тоже станут солдатами. Пойдут под пули. И, может быть, уже никогда не вернутся».

– Грандчестер, тебе особое приглашение?!

Терри вздрогнул и поспешил за остальными. Пембертон пошел следом.

– Скажите, майор, а эти заключенные прямо сейчас отправятся на войну?

– Нет. У них будет так называемое обучение, – горько усмехнулся Пембертон.

По его хмурому виду Терри понял, что старый вояка не одобряет привлечения в армию подобного контингента.

– Обучение? – осторожно уточнил он.

– Если это можно так назвать. Девуазье только кровь им попортит, а научить ничему не сможет. Напыщенный самодур и трус! Поучатся держать в руках винтовку, малость пообстреляются – и в бой.

– Вот так сразу? – изумился Терри.

Майор Пембертон грустно усмехнулся.

– Я ведь уже говорил тебе, Грандчестер, они – пушечное мясо. То, что бросают в авангард. То, что погибает первым.

– Это ужасно.

– Как и вся война.

– Да, но все же… Они тоже люди.

– Не думай об этом, иначе свихнешься. Такова жизнь, мой мальчик. Такова жизнь. И ничего-то с этим не поделаешь. Ваше обучение займет три месяца – это немногим больше. А потом уповай лишь на Господа, да на свою судьбу.

– А кто будет нами командовать?

– Во время обучения – я, а потом вас зачислят в действующие отряды – и в бой! Ну, ладно. Вперед по трапу.

Терри быстро спустился вниз. Их рассадили по машинам, моторы заурчали, и колонна тронулась. Терри бросил последний взгляд на хмурое волнующееся море и застывшую у причала «Леди Агнес».

«Увижу ли я их еще когда-нибудь?»

– Кенди, Жоа, а вы почему еще не на берегу?!

Девушки вздрогнули и обернулись. К ним спешил майор Престон, на лице которого застыло недовольное выражение, а седые брови сурово сошлись над переносицей.

– Заключенных и мужчин уже отправили. А ну-ка вниз! Давайте, давайте.

Девушки послушно направились к трапу.

– Я тут уже навел справки, – следуя за ними, продолжал майор, – Париж прислал подтверждение. Вы отправляетесь в военно-полевой госпиталь 1478 на северо-востоке Франции, – Престон беспокойно вздохнул. – Там сейчас самые оживленные бои. Рук не хватает. Машина ждет. Сейчас на вокзал, оттуда поездом до Парижа, а уже из Парижа вас отправят в 1478.

– Вы поедете с нами, майор? – спросила Жоа.

– Только до Парижа.

– Тогда вперед, – скомандовала Кенди и решительно направилась к машине.

«Какое синее небо. Даже не верится, что где-то идет война и погибают люди».

Кенди вздохнула, вышла из вагона и оглянулась по сторонам. Майор Престон отправился выяснять дальнейший путь, Жоа последовала за ним, а Кенди направилась к зданию вокзала.

«Париж… Столько слышать и читать об этом городе и вдруг очутиться здесь в такое время. Как жаль».

Открыв тяжелую дверь, она решительно шагнула внутрь… и очутилась в аду. Вокруг – всюду, куда падал взгляд – лежали раненые в потрепанной и окровавленной военной форме, слышны были чьи-то тихие голоса и стоны, а в воздухе тяжелой волной повис удушливый запах пота, крови и пыли. Кенди почувствовала, как внезапно ослабли колени, а мир перед глазами закачался, и прижалась спиной к двери, стараясь дышать короткими вдохами, чтобы не чувствовать жуткого аромата смерти, стелящегося вокруг невидимым туманом, но в это мгновение кто-то резко толкнул дверь. Удар был таким сильным, что Кенди пробежала несколько шагов по инерции, чудом никого не зацепив.

– Кенди! Вот ты где! – в зал вошли майор Престон и Жоа. – До следующей станции вы отправляетесь поездом, – сообщил майор, не заметив ее состояния, – а дальше придется потрястись в повозке. Кенди, что с тобой?! Ты так бледна.

«Давай же, Кенди! Ты – медсестра! Нельзя же так!» – мысленно отчитала она себя.

Кенди сделала усилие и слабо улыбнулась.

– Со мной все в порядке, майор. Правда.

– Ничего не правда, – усмехнулся Престон, а в его глазах отразилось мудрое житейское понимание и самое обычное человеческое сочувствие. – Ничего, девочка. Такова война. Она никого не жалеет. Привыкай.

– Я постараюсь.

Кенди на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с собой. Внезапно перед ее мысленным взором встал образ Терри. Он молча смотрел на нее, но его взгляд был пронзительно-строгим и суровым, словно упрекал ее за слабость в такой важный момент. Затем он отвернулся и превратился в Стира. Стира, который не побоялся пойти на войну. Стира, который смотрел врагу в глаза. Кенди решительно тряхнула головой.

«Я должны быть сильной! Сейчас не время лить слезы и падать в обмороки!»