– Присаживайся, Анни. Что привело тебя сюда? Что-нибудь случилось?

Анни опустилась в стоящее перед столом кресло и, аккуратно расправив складки платья, снова посмотрела на него странным холодным взглядом.

– Ничего особенного, – спокойно ответила девушка. – Просто мне нужно кое-что сказать тебе. Это срочно, поэтому я осмелилась прийти сюда и побеспокоить тебя в столь неподходящее время.

– Ты можешь беспокоить меня в любое время, Анни. Мы же друзья.

– Друзья, – эхом повторила Анни и, усмехнувшись, покачала головой. – Ну, разумеется, друзья, – в ее голосе прозвучала нескрываемая горечь.

– Что с тобой? – удивленно спросил Арчи и нахмурился. – Что случилось?

– Как я уже сказала, ничего особенного, – Анна опустила глаза и нервно сплела пальцы. – Я много думала, Арчи. О своей жизни. О нас с тобой. Подожди, не перебивай меня, – попросила она, заметив, что он хочет заговорить. – Я должна это сказать. Кто-то из нас давно уже должен был это сказать, но мы молчали, предпочитая красивую ложь горькой правде. Но так дальше не может продолжаться. Кто-то должен прекратить это, и, очевидно, это буду я.

– О чем ты, Анни? – едва слышно пробормотал заметно побледневший Арчи. – Что должно прекратиться?

Анни заставила себя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Наши отношения, Арчи, – тихо, но твердо произнесла она. – Так больше продолжаться не может.

– Как «так»?

– Арчи, я умоляю, не нужно этих игр, – Анни почувствовала, как рыдания снова перехватывают горло, и замолчала на мгновение, чтобы подавить их. – Мне трудно и больно говорить все это. Впрочем, еще труднее и больнее было заставить себя признать, что то, что есть между нами – ложь. С самого начала это были лишь иллюзии. Мои розовые мечты, которые так и не стали правдой. Ты не виноват, Арчи. И я не виновата. Никто не виноват. Но это должно закончиться. Я не могу допустить, чтобы вся моя жизнь была построена на лжи. Я заслуживаю большего. И ты тоже.

– Анни…

– Не нужно, Арчи. Я знаю все, что ты хочешь мне сказать. Тебе жаль? Мне тоже. Ты не хотел? Я тоже. Но все есть так, как есть. И я хочу это изменить. Я люблю тебя, Арчи. И всегда любила. Может быть, буду всегда любить. Мне не стыдно признаваться в этом, потому что ты достоин любви, Арчи. Ты самый замечательный человек из всех, кого я только встречала в своей жизни. Я так сильно люблю тебя, и мне так хотелось, чтобы ты любил меня так же, что я стала лгать самой себе. Предпочла закрыть глаза на очевидное. На то, что ты не любишь меня. Не отрицай. Я знаю, что это так. Ты ведь любишь Кенди, не так ли? И всегда любил ее. И ты прав: Кенди достойна любви намного больше, чем я. Я рада, что мне хватило смелости признать правду до того, как мы совершили ошибку, а при таких обстоятельствах наш брак был бы именно ошибкой. Я хочу изменить свою жизнь. И начну с того, что положу конец нашей с тобой лжи – нашим отношениям. Мы не были официально помолвлены, поэтому все значительно упрощается. Не будет никаких вопросов и ненужных разговоров.

Девушка замолчала, и в кабинете воцарилась гнетущая тишина.

– Анни, – наконец пробормотал все еще не пришедший в себя Арчи. – Я… Я даже не знаю, что сказать.

Анни слабо улыбнулась, хотя в ее глазах стояли слезы.

– А ничего и не нужно говорить, Арчи, – тихо ответила она. – Все уже сказано. Все кончено, Арчи. Все закончилось. Просто пришла сказать тебе это. Прощай.

Она встала и направилась к двери.

– Анни…

Девушка замерла и, обернувшись, посмотрела на сидящего за столом мужчину. Арчи пытался найти подходящие слова, но не находил их и молча, растерянно и грустно, смотрел на нее.

– Мы ведь все еще друзья? – наконец нерешительно пробормотал он.

Анни быстро взглянула на него, темные глаза были привычно спокойны и грустны, а затем чуть улыбнулась кончиками губ.

– Да, мы все еще друзья, Арчи, – коротко ответила она и неторопливо вышла из кабинета.

Еще минуту Арчи тупо смотрел на закрывшуюся за ней дверь, а затем повернулся к окну.

«Альберт был прав, – с горечью подумал он. – Черт побери, а Анни оказалась смелее меня. Она сделала то, на что я так и не смог решиться. Дьявол! Ну почему все должно было получиться именно так?! Почему?! Она – замечательная девушка и не заслуживает такой боли. Впрочем, к чему теперь все эти вопросы? Анни права: все есть так, как есть. Но Анни ошиблась в другом. Это ты не достоин любви такой женщины, как она, потому что ты, Арчибальд О’Коннел, всего лишь жалкий трус. – Арчи вздохнул. – Как бы то ни было, все закончилось. И это к лучшему!»

Арчи устало закрыл глаза. У него было такое ощущение, что эта короткая беседа отняла у него несколько лет жизни. И еще никогда он не чувствовал себя таким отвратительно беспомощным и несчастным, как в эту минуту. Ему внезапно захотелось разрыдаться, но он, разумеется, подавил это глупое, недостойное мужчины желание, прибегнув к единственному средству, всегда помогавшему ему справиться с душевными тревогами и смятением – работе. Придвинув к себе отчет, молодой человек принялся сосредоточенно изучать биржевые сводки.

Анни вошла в гостиную и прислушалась. В доме царила так любимая ею благодатная утренняя тишина.

«Мама, наверное, еще спит. Так даже лучше. Сначала поговорю с папой».

Анни быстро направилась к библиотеке, из-за приоткрытой двери которой доносилось легкое шуршание. Анни чуть улыбнулась. Одной из привычек ее приемного отца было чтение свежих газет в тишине и уюте библиотеки за чашечкой горячего кофе.

– Доброе утро, папа.

Сэмюэль Брайтон поднял голову и взглянул на дочь.