– Да как вы осмелились подслушивать… – возмутилась было девушка.

– Выбирайте выражения, милочка! – резко перебила ее миссис Пристон, подходя ближе. – Не забывайте, с кем разговариваете. Я никогда не подслушиваю чужие разговоры, но вы говорили так громко, что для того, чтобы не услышать вас, нужно быть просто глухим.

Джулия скрипнула зубами от злости, но спорить с женой мэра не решилась и покорно опустила глаза.

– Прошу прощения, – пробормотала она.

– Так-то лучше. Должна заметить, вы вели себя абсолютно неподобающим для молодой леди образом, и мисс О’Брайен любезно указала вам на ваши промахи. Если вы обладаете хоть капелькой ума, то должны быть благодарны ей за мудрые советы, и извлечь из происшедшего полезный урок. Мисс О’Брайен – настоящая леди, и вам неплохо бы кое-чему поучиться у нее.

Упоминание жены мэра о Пати моментально вновь вывело Джулию из себя.

– Настоящая леди?!! – процедила она, гневно сверкнув глазами. – Эта выскочка-школьная учительница поплатится! Сегодня же поговорю с папой…

Красивые темные брови миссис Пристон чуть приподнялись в гримаске снисходительного удивления.

– Да ты еще глупее, чем я думала, – вздохнула женщина. – Мой вам совет, мисс Харпер: держите язык за зубами о том, что здесь случилось. Растрезвонив о вашей выходке по всему городу, вы поставите себя в глупое положение. Неужели вы действительно полагаете, что ваш отец одобрит ваше поведение? Мне так не кажется. Кроме того, что станет с вашей репутацией истинной леди, которую вы так стремитесь заполучить? Я бы на вашем месте подумала как следует, прежде чем раскрыть рот, потому что этим вы гораздо больше навредите себе, чем мисс О’Брайен. А сейчас прошу меня извинить, – с этими словами миссис Пристон удалилась, высоко подняв голову и гордо расправив плечи, словно истинная королева.

Скрипя зубами от злости, Джулия мрачно смотрела ей вслед, явно не находя слов. Впрочем, даже если бы они нашлись, вряд ли она осмелилась бы произнести их вслух в присутствии первой леди города.

– Получила, ведьма?! – раздался откуда-то сбоку довольный мальчишеский голос.

Джулия вздрогнула и резко обернулась. Чуть в стороне верхом на высоком заборе сидел тот самый противный мальчишка из дома Пони, который так нравился Тому и которого она абсолютно не выносила. На лице сорванца красовалась такая довольная улыбка, что, казалось, была способна затмить сияние солнца. Гордо восседая на безопасном расстоянии, он абсолютно беззастенчиво смеялся над ней, всем своим видом показывая, что все видел и слышал. Это оказалось последней каплей. Джулия почувствовала, как ее затопляет ярость.

– Ах ты, маленький мерзавец!!! – не помня себя от гнева и разом позабыв обо всех манерах завопила красавица, бросаясь к забору. – Да как ты смеешь?!! Как вы все смеете?!!! Вы мне за это заплатите!!! Я добьюсь, чтобы эта чертова учительница уехала из города, а ваш чертов приют закрыли навсегда!!!

В глазах малыша тоже вспыхнули искры гнева. Он перестал улыбаться и зло прищурился, а затем одним точным движением запустил в несущуюся на него фурию печеным яблоком. Бросок оказался метким. Просвистев в воздухе, лакомство угодило в развевающуюся голубую юбку и, скользнув по шелковым складкам, упало на землю. Джулия замерла от неожиданности, ошеломленно глядя на перепачканный наряд, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Мое платье… – наконец удалось выдавить ей, задыхающимся от гнева и досады шепотом. – Ты испортил мое лучшее платье!

– Так тебе и надо, – насмешливо бросил мальчик. – А еще раз так отзовешься о мисс Пати или доме Пони – так я еще и не то сделаю! – пригрозил он на всякий случай и, подумав секунду, добавил. – Дура!

– Ты заплатишь за это, маленький мерзавец!

– Угу, – скучающе ухмыльнулся Дэниэл, спрыгивая по другую сторону забора. – А тебе Том все равно не достанется! Ему не нравятся злобные ведьмы! А вот мисс Пати ему нравится!

С этими словами Дэниэл удалился ничуть не менее гордо, чем миссис Пристон. Вообще-то он, конечно, не знал, нравится ли его другу школьная учительница, но ему очень хотелось, чтобы это было так.

Задыхаясь от ярости, Джулия молча рассматривала заляпанное платье, судорожно пытаясь сообразить, что ей теперь делать. Показаться в таком виде Тому Паркеру было немыслимо, поэтому, в очередной раз скрипнув зубами от злости, девушка развернулась и направилась к своему экипажу.

«Праздник еще только начался. Я быстро переоденусь, вернусь и найду Тома. Все равно он будет мой, а нищей школьной учительнице не останется ничего другого, как кусать себе локти от досады. Вот тогда мы и посмотрим, кто из нас настоящая леди!»

«Один день – и столько неприятностей. Подумать только, – размышляла Пати, поднимаясь на холм. – И все таки не нужно было так разговаривать с этой хамкой. Как бы то ни было, она права: дом Пони зависит от жителей города и ранчеро. Но ее поведение было просто возмутительным! Впрочем, наверное, в том, что произошло, есть и моя вина. Папа всегда говорил, что мне нужно сдерживать свой характер. А дедушка смеялся и отвечал, что я – настоящая ирландка. Как же давно это было».

Удобно устроившись под деревом, она смотрела в яркое, словно расписанное свежей краской, весеннее небо и машинально вертела в руках травинку. Издалека доносились звуки праздника, однако после происшедшего у нее совершенно пропало настроение веселиться. Предупредив мисс Пони о том, что возвращается домой, Пати не пошла сразу в приют, а поднялась на холм Пони.

«Похоже, скоро он станет и моим любимым местом. Кенди… Где ты сейчас? Как у тебя дела? Война – это не шутка. Надеюсь, у Кенди все в порядке».

Месяц назад она получила письмо от Анни, где та сообщила ей об отъезде Кенди. Первые несколько минут после прочтения у Пати был просто шок. В ужасе она всматривалась в написанные красивым каллиграфическим почерком строки, не в силах понять их смысл. Поверить в это. Но постепенно шок прошел. Пати показала письмо сестре Марии, и они обе решили ничего не сообщать мисс Пони. Ей хватало забот, да и здоровье было уже не то, а такая новость могла подорвать и без того слабеющие силы старой женщины. Но с того дня Пати и сестра Мария каждый вечер вместе молились. За Кенди и тех, кто воевал во Франции. И за скорейшее окончание войны.