Нильс резко касается моих рук на одеяле, заставляя не подняться, а практически взлететь, и он прикладывает к этому только половину своей силы. От внезапности, я вскрикиваю, пытаясь вырвать руки, но светловолосый все крепче сжимает их, схватившись за запястья, возвышаясь надо мной. Он делает мне очень больно!

– Что ты еще хочешь знать, Роуз? – рычит он зверем, зная, что мне это неприятно, он же намеренно дает почувствовать боль, но никак не раскаяние. Новый поучительный урок от Веркоохена ничему меня не учит, когда я вырываюсь и кричу в ответ:

– Сколько это будет продолжаться? Ты решил играть со мной, как с куклой! Я не буду твоей игрушкой, и уже тем более сохранять бешенную дисциплину! Для чего она мне? Я и так вечно сижу в четырех стенах или на парах! Ты вечно наблюдаешь за мной! Хватит меня избивать своей жестокостью, я уже ознакомлена с ней более, чем близко! – завыла я, не выдерживая напора сильного и такого бескомпромиссного парня.

– Ознакомлена? Ты меня не знаешь, девочка, и тем более не ознакомлена ни с жестокостью ни с дисциплиной! Мои друзья, не исключение для моих демонов, так почему ты должна ставать одной единственной? Прайс, ты глубоко заблуждаешься на свой счет! Я тебе уже говорил, что ты – никто, и то, что ты говоришь – пустой звук. Чем раньше ты это поймешь, тем быстрее мы наладим общение! – трясет он меня за руки, больно потянув к себе, с силой сжимая запястья. Казалось, что сейчас за него говорил ни то зверь, ни то уже демон. Веркоохен явно не контролировал свою агрессию!

– Да, Нильс, вот именно что я – никто. Зачем тогда ты терзаешь меня? Зачем следишь за мной? Зачем тягаешь за собой, как маленький мальчик свою машинку на веревочке? Ты напросто весь дрожишь, когда твоя ярость исключительно из-за меня. Это я довожу тебя до безумия! Разве ты не можешь прекратить это? Разве ты не хочешь спокойствия?!

Парень, находиться под воздействием и контролем своей неуправляемой ярости, оттого в ответ неестественно рычит и толкает меня с силой, заставляя упасть прямо на кровать, отчего хрустнула шея и заболела спина от такой неожиданной встряски.

– Сколько можно? – закричал он, заставив, расширится мои глаза от оглушающего мужского крика. – Сколько можно, я тебя спрашиваю, Прайс? Только посмей еще хотя бы раз высказать такое пренебрежение мне в лицо, и поверь мне, Рози, я позабочусь о твоем физическом здоровье, отправив тебя на недельный отдых! Ты все уяснила? – он наклоняется надо мной, когда я, от дрожи и испуга, чувствую слезы на своей шее. Рука парня хватает мой подбородок, не так резко, не так грубо, но чертовски унизительно. – В голос, Прайс.

– Уяснила, – истерическим надрывом вытянула я единственное слово, и тогда его рука отдалилась от меня так резко, что можно был подумать, он ошпарился об мое лицо.

– Я отлучусь на пару часов по делам. Ты – за это время, приведешь себя в порядок и сядешь со мной за один стол, поужинав. И не зли меня, Рози, ты не то, что спокойствие, ты даже злость доводишь до грани! – более спокойно проговорил он, но все так же раздраженно. Махнув рукой, он как можно быстрее удалился из комнаты, громко хлопнув дверью.

Некоторое время после ухода Веркоохена я несмела, шевелиться, с замирающим сердцем все еще слыша ушами его дикий крик и угрозы. Подтягивая к себе колени и утыкаясь в них головой, обхватывая себя руками, я не пытаюсь воздержать слезы, выплескивая их в рыданиях.

***

После душа, что заставил меня и вправду прийти в себя, я долго сушу волосы, медленно расчесывая их пальцами, глядя в зеркало в ванной комнате. В последнее время я стала взволнованной, нервной, но не теряла своей решительности. Сейчас глаза были красноваты после слез, а губы покусаны от сдерживаемых ранее всхлипов. Но, я была все той же Роуз, что желает наконец-то что-то предпринять против самого Веркоохена. Влиятелен? Всемогущ? Не настолько, чтобы лишить меня рассудка!

Если я вечно буду бояться шагать в сторону, не пробуя ни разу сорвать ошейник и выкрасть поводок – то я уже не Роуз Прайс.

Выключив фен, я, обдумывая в голове назревшую идею, которую я могу использовать только с отсутствием самого Нильса Веркоохена, расчесываю волосы расческой. На губах появилась усмешка, а взглянув на зеркало, я уже с расправленными плечами и поднятым подбородком закусывала губы, точно зная, что я все-таки избавлюсь от этого собственника-тирана.

Вернувшись в комнату, я наскоро одеваюсь, натягивая узкие джинсы и поспешно надевая кофту. Сунув ноги в теплые тапочки, я скоро выбегаю с блока, поспешив по ступенькам в низ, буквально влетая в холл общежития. Ходивший по помещению старый охранник недобро осмотрел меня, и я замедляю свой шаг, тут же сворачивая к единственной двери в холле, что была открыта.

– Миссис Робинсон? – привлекаю я внимание женщины, что сидела за столом, перебирая десятки бумаг, сосредоточенно держа в зубах карандаш. Услышав меня, она тут же расплывается в улыбке, отложив все дела, и любезно встает с места, направившись ко мне.

– Мисс Прайс, давно я вас не видела! – откидывая карандаш на стол, она любезно улыбается мне, проводив меня в сам холл и усадив на мягкий диван у окна, где стояли большие цветущие цветы в горшках, а перед нами стоял маленький столик в вазой и пахнущими цветами. – Что-то случилось?