В мою дверь раздается три стука, отчего я нахмуриваюсь неожиданным гостям. Нильс не стучит в мою дверь, а заходит, зная, что именно он хозяин положения. Сейчас же я откладываю от себя ноутбук в сторону, поднимаясь с кровати, с настороженностью касаясь ручки двери, открывая ее.

Луи стоял на моем пороге, ярко улыбаясь. Только, сейчас мое сердце отстукивало чечетку, когда в его руках оказались новые белые розы. Я, немного опешив от своего гостя, не могу вымолвить и слова, глотая воздух ртом, не понимая, почему Луи стоит сейчас тут, с цветами. Я просила его об ином.

– Даже не впустишь в свою комнату? – парень с наглой усмешкой опускает глаза на мою пижаму, что была только с тонкой атласной майки и шорт. Его взгляд стал обжигающим, и это мне не нравилось.

– Я не могу. Ты же не хочешь проблем? – голос мой стал слабым и молящим. Против Луи я не имела ничего, кроме того ужасного поцелуя, что стал ни то выигрышным трофеем на глазах Нильс, ни то доказательство чего-то большего, может даже соперничество. Одно помню – было отвратительно!

– Для меня это – пустой звук, Роуз. Я пришел к тебе, и хочу провести вечер в вдвоем. И если ты сейчас соберешься, мы могли бы успеть посетить пиццерию, – Луи не желает отступать, – прими цветы. Они тебе понравились в прошлый раз, – парень протягивает букет, а я будто заледенела. Эти цветы были зверски разломаны Веркоохеным, боюсь, что после этого подарка, он потребует меня проделать то же самое моими ладонями.

– Луи, я прошу тебя, как друга – уходи, пока не поздно, – качаю я головой, чувствуя, как мурашки пробираются по спине, когда я гляжу на правую дверь в коридоре. Она была закрыта, пока еще. – Я понимаю, что у нас были хорошие отношения, но ты сейчас не вовремя. Совсем не вовремя, – почти шепчу я, не желая повышать голос – стены в этом здании совсем тонкие.

– Малышка, аккуратней с выражениями, – палец Луи приподнимается немного выше моего живота в предостережении. – Ты мне нравишься, но не нужно со мной так разговаривать. Я пришел, как друг. Предлагаю тебе просто пойти развеяться и поесть вкусной пиццы, без каких-либо подтекстов.

– Луи, прошу, тише! – мои руки в утишающем состоянии, пытаются сбавить его тон к минимуму. Но сложность в том, что Луи – парень, а его тембр громок даже, когда он тих. – Я не могу, у меня огромная гора литературы и эссе. Пожалуйста, уходи, – взмолилась я, пытаясь как можно быстрее закончить разговор и выставить его за дверь. Только, это Луи, и он не собирается сдаваться так просто.

– Ты пропустила сегодня пары – день у тебя был свободен, ты точно уже все сделала. И ты в пижаме, с чего я могу сделать вывод – ты была под одеялом, ни то читала, ни то смотрела фильм. Кажется, когда я заходил в блок, слышал голос Джима Керри, или мне показалось? – в ответ я стискиваю зубы, прикрывая глаза. Тон его был недовольным и громким, отчего я качаю головой и понимаю безвыходность всей ситуации.

– Я была в госпитале. С Нильсом, – подняв глаза, я обнаруживаю, как сильно нахмурился Луи. – У меня простуда, и по просьбе Нильса я пошла к доктору. Завтра, я мало вероятно пойду в колледж, – объясняю я ему ситуацию, сдержано шепча в ответ.

– Конечно, Веркоохен никогда у нас не упускает лишнего шанса затащить к себе в постель новую девочку, – усмехнулся парень, а я удивленно расширила глаза.

– Что ты такое говоришь, Луи? Ты же знаешь, какие у нас натянутые отношения. Он ненавидит меня, и делает все для того, чтобы я жила тут под его контролем…

– А насколько ты ненавидишь его, а, Розали? – темноволосый парень скидывает розы на пол, и они оказались немой чертой меж нами. – Как сильно ты пытаешься вырваться из его лап? К чему ты прибегала, чтобы уйти от его ненависти? Что ты делаешь, чтобы оставаться настоящей англичанкой в таких условиях? – его голос стал вскрикивать, а я на каждой высоком восклицании подрагивать, взволновано смотря на парня.

– Я… Луи, я не… пожалуйста, хватит, – опускаю глаза в пол, встречая пышный букет роз.

– Ты – его куколка, но ты ему не нужна, Прайс. И ты далеко не первая и не последняя, кто решил помочь бедному одинокому Веркоохену. Но я открою тебе глаза – ему нравится быть таким. Для этого парня легче согнуть кулак и ударить, нежели понять твои чувства. О, да, а чувства у малышки есть, и еще какие сильные! И эту малышку приводит в огорчение, что бесчувственный Веркоохен ничего не замечает? Перестань сочинять сказки, Прайс! Перестань делать из него спасательный круг – он топиться и утопит тебя, когда ты подашь ему руку, – шипит парень, а я понимаю, что мое сердце болезненно сжимается, и возможно из-за правды.

От его слов мои глаза защипали слезы. Мне было ужасно неловко, но я понимала, что Луи говорил мне правду в глаза. Нильс не хочет чувствовать, он не хочет другой жизни, ему не нужна вся палитра, чтобы жить, достаточно только мрака и белой дороги.

– Уходи, – с этим слабым и отчаянным словом вырываются наружу слезы.

– Малышка, ты терзаешь себя. Пойдем со мной. Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе больно. Я – обещал, – Луи протягивает руку, на которую я смотрю без каких либо чувств, как и на него самого. – Ну же, – его ладонь может поместить обе мои руки, и я знаю, что если пойду с ним – он сдержит слово, попытается коснуться моих губ, а когда сделает это – будет руководить расположением, как и раньше.