Вернувшись, я снова взглянула на таз с водой и протянула руку, призвав стихию, всегда очищающую лучше любой другой.

Зейнир охнула, когда воду на краткий момент объяло пламя, меняющее цвет от красного до ослепительного белого. Джейрис смотрел на мои действия с интересом.

— Можно было и просто вылить, но мне неприятно ощущать присутствие чужой враждебной магии рядом, — пояснила я. — А на будущее, пожалуй, смогу сделать амулет, с помощью которого вы будете проверять воду и пищу.

— Сделаете такой и мне, Шальтиса? — оживился Джейрис.

— Да, конечно. Думаю, в вашей работе такая вещь незаменима, — задумчиво произнесла я. — Только учтите, что на яды он реагировать не будет и может сработать на любой сильный всплеск магии поблизости.

— Ничего. Как-нибудь разберёмся, — улыбнулся лекарь.

Я подошла к постели больного и почувствовала напряжённый взгляд Зейнир.

— Он ведь поправится теперь, правда?

— Процесс восстановления пойдёт быстрее, — откликнулась я уже отстранённо, проникая взглядом сквозь физическую оболочку к сияющим нитям и связям.

Зная, насколько они хрупки, как дрожат от малейших прикосновений, я стараюсь быть предельно осторожной. Только я чувствую нечто странное и это сродни вдохновению. Будто некто незримый подталкивает меня, призывает быть смелее.

Страшно. Ведь даже одна ошибка может привести к необратимым последствиям.

Приходится действовать с особой педантичностью, укрепляя всё то, что было ослаблено, вливая по крупицам собственные силы.

Вскоре я так сильно увлеклась процессом, что перестала реагировать на всё, что оставалось за его пределами. Чей-то далёкий голос, окликающий меня по имени, казался писком мелкой безвредной мошки. Даже не раздражает, а только мимолётное недоумение вызывает. И чего привязались?

Я поняла, что работа на сегодня окончена, когда все нити передо мной вспыхнули разом, постепенно переходя на мягкое пульсирующее сияние.

В это же время писк «мошек» усилился.

Вернувшись в реальный мир, я попала в эпицентр небольшой паники.

В комнате помимо самого больного, лекаря и сиделки, неожиданно оказались Ива, Канер и его высочество принц Шаэль. И когда одни хором предлагали сначала дозваться меня, другие хотели насильно меня разбудить, удалось не сразу понять, что причиной паники стало кратковременное пробуждение больного. Он успел только открыть глаза и позвать сына по имени, как снова впал в беспамятство. И всё бы хорошо, но нервный народ решил, что король теперь совсем умирает.

Столпами здравомыслия в этом хаосе оказались Канер и Джейрис. Один не позволял применять ко мне более грубые способы возвращения в реальный мир, за что ему отдельное спасибо. Другой уверял, что пациенту ничего не угрожает.

— Что с моим отцом, госпожа Ясень? — тут же налетел на меня Шаэль.

— Всё в порядке. Скоро всё нормализуется, и он придёт в себя. — ответила я, с трудом сохраняя спокойствие. — Только когда это произойдёт, попридержите эмоции.

Я понимала, что разговаривала с особой королевской крови, но ответственность за благополучие пациента была важнее.

Принц нехотя кивнул и вернулся на место.

Я выпрямилась и встретилась взглядом с Канером.

— Говорят, ты меня искала?

— Да, но об этом не здесь. Слишком щекотливый вопрос, — произнесла я негромко. — Выйдем.

— Я с вами, — решительно заявил королевский лекарь, догоняя нас у дверей. Я возражать не стала. Его присутствие было не лишним и даже напротив.

— Тиса, — окликнула меня Ива, очевидно тоже, во что бы то ни стало, собираясь идти вместе с нами.

— Останься, — осадила я её и, нахмурившись, проследила за тем, с какой неохотой она подчиняется. Только после чего вышла за дверь и, миновав приёмную, оказалась в прохладном замковом коридоре.

Джейрис вышел сразу следом за мной, а Канер немного задержался, оставляя распоряжение охране никого в наше отсутствие не пускать.

Отойдя на некоторое расстояние от двери, я устало прислонилась к стене и прикрыла глаз, чувствуя, как чёлка закрывает лицо практически полностью. Но ещё не время расслабляться.

Хлопнула дверь, и кто-то мягко прикоснулся к моему плечу.

— Тиса, что-то случилось?

Я откинула чёлку с лица и взглянула во взволнованные тёмно-карие глаза Канера. Сейчас и всегда он был единственным человеком, на которого я могла по-настоящему положиться.

— Мне нужна твоя помощь. Без вмешательства твоего дяди. Во всяком случае, пока, — проговорила я, замечая, как Канер бросает настороженный взгляд в сторону королевского лекаря.

— Ты знаешь, что для тебя я всегда готов сделать всё возможное.

Впрочем, очень скоро его готовность претерпела серьёзное испытание. После того, как Канер узнал, что я собираюсь немедленно разобраться в этом деле и выяснить личность злоумышленника, в нём снова взыграла его натура перестраховщика. Но снова довольствоваться той скудной информацией, что могла предоставить служба безопасности, я была не намерена и в итоге сумела настоять на своём. И что самое главное, я не забыла попросить его замолвить слово за Зейнир. Меньше всего мне хочется, чтобы эта, по сути, ни в чём не повинная женщина, пострадала.