Если яда меньше, смерть дольше и мучительнее, но без противоядия или помощи волшебника – неизбежная.

Под руководством Зедда я уложил Кару так, что ее голова лежала почти у меня на коленях, крепко сжал ее руку и наблюдал за манипуляциями Зоррандера. В прошлом, еще имея дар, я исцелил бы жертву ангарона, но сейчас я мог только смотреть, что делает Волшебник… Постепенно дыхание Кары, по щеке которой, явно бессознательно, скатилась слезинка, стало ровнее, и Морд-Сит отдышалась окончательно, садясь с моей и Зедда помощью.

– Испугались? – в своей уже привычной чуть саркастичной манере усмехнулась она. – Конечно, кто будет вас защищать от неприятностей, в которые вы так навязчиво влипаете, - она окинула нас насмешливым взглядом.

– Мы просто испугались за тебя, - парировал Ричард. – Ты же наш друг.

– Что это вообще было? – осведомилась Кара, ощупывая горло. Я отпустил ее локоть, уверившись, что Мэйсон может сидеть без моей поддержки.

– Ангарон. Точнее, его яд, - я заметил, что Ричард не сводит пристального взгляда с заерзавшей Дафиды. – И я догадываюсь, как вот это, - он поддел что-то в чашке Кары ложкой и показал нам. Черная, мелкая, кажущаяся гнилой, ягода лежала на самом кончике ложки. – Оказалось в Кариной порции…

– Я… - Дафида испуганными огромными глазами смотрела на Кару, на меня и на Ричарда, явно не зная, кого ей стоит бояться больше. – Я… Я не знала, что это ангарон, я переп… - промямлила она, остановив наконец свой взгляд на братце, не спускавшем с нее пристального взгляда.

– Девушка, живущая в лесном поселении, не знает, как выглядит столь ядовитая ягода? – в голосе брата, обычно беззаботно-звонком, зазвучала сталь. – Я как-то не очень верю.

– Ричард, - Кэлен коснулась его плеча. – Я почему-то не очень четко вижу Дафиду, но то, что я вижу, говорит о ее правде. Она не знала, что это ядовитая ягода…

– И положила ее только Каре? – Искатель бросил проницательный взгляд на осекшуюся Кэлен.

– В Кратском Лесу ангарон не растет. Я лишь хотела, чтобы еда стала вкуснее. Я и себе насыпала, - Дафида воплощала собой невинность, честными глазами глядя на брата, и комкая в руках подол юбки. – Вот, Искатель, - она подала Ричарду свою чашку. Тот вытащил из ее порции несколько мелких черных ягодок, казавшихся свежими. Они были отдаленно похожи на ангарон… Я вроде бы даже их знал, но никак не мог вспомнить название. Кара вцепилась в мой локоть, прожигая Дафиду гневным взглядом. Лицо девушки хранило каменное выражение, но голубые глаза, потемневшие, откровенно метали молнии.

– Почему только себе и Каре? – Ричард, разглядывая ягоды, умудрялся бросать на Дафиду такие взгляды, от которых лично у меня кровь стыла бы в жилах. – А остальным?

– Не успела. Я сама попробовала и потом уже стала добавлять… - Дафида прошла к Каре и встала перед нами на колени. – Два куста росли рядом, и ягоды были похожи, я… - она подняла полные слез глаза. Если бы она решила разыгрывать представления, ей бы это удавалось с блеском. Проблема крылась только в том, что ни я, ни Кара ей не верили нисколько…

– Ричард, - укоризненно позвала Искателя, вновь обратившего на гурду пронизывающий взгляд, Кэлен. – Не мучай девочку, она и так сейчас волнуется. Она чуть не отравила Кару, желая совершить добрый поступок…

– Ну да, - кивнул я. Амнелл окатила меня испепеляющим взглядом. – Отравить кого-то – это верх доброты. Пожалуй, я буду делать именно это для очищения своей души…

– Верх остроумия, - огрызнулась Исповедница. Ричард улыбнулся уголками губ, слушая нас.

– Он прав, - кивнул он. – Но ягоды действительно похожи. И… Кэлен говорит, что видит искренность Дафиды… - он тяжелым взглядом осмотрел нас, задумавшись.

– Мне очень жаль, что сестра так сильно ошиблась, - влез Делан. Я не понимал, как он умудрялся в весьма прохладную погоду, когда хотелось закутаться в плащ, ходить с обнаженным торсом. А на нем по-прежнему были только грубо сделанные сапоги и штаны из оленьей кожи. И над этим выделялись рельефные мышцы, в сравнении с которыми мои казались щуплыми и дряблыми… Хотя, конечно, и получше, чем сразу после воскрешения…

Делан оказывал знаки внимания Каре, что девушка всегда прерывала резко и решительно. И до того, как у меня вырвались те слова, на краю гибели мира, и сейчас. Но, глядя на его ухаживания, я испытывал странное чувство, болезненными коготками цеплявшее душу. Я не ревную ее, нет, это просто… Не знаю, что. Но точно уж не ревность – я деспот, убийца, гад (Кэлен довольно скупа на лестные отзывы, и круг моих прозвищ растет медленно), но я не идиот, в отличии от этих двух «влюбленных», щебетанье которых не покидает мои уши с самого закрытия Завесы. «Я люблю тебя», «милый», «дорогая» и прочее, прочее, прочее… Нет, я не отрицаю, сказать что-то подобное можно, но каждый день, не раз, во всех мыслимых вариациях – выглядит, по меньшей мере, глупо. Хотя, пожалуй, для Амнелл такое сюсюканье в самый раз, а Ричард сам виноват, что ввязался в это…

– Я не знала, что это яд, - всхлипнула Дафида, по щекам которой покатились вполне правдоподобные слезы. – Не знала, - захныкала гурду, шмыгая носом…

Постепенно, при активном участии явно жалевшего мелкую проныру Делана и при активном выступлении Исповедницы на ее стороне, при том, что ни Кара, ни я, ни Зеддикус, ни сам Ричард не пылали к Дафиде после содеянного симпатией, а мы с Карой и доверия не испытывали уже весьма долгое время, шумиха утихла с решением Ричарда и раскаивающегося перепуганного Делана, что гурду на опушке леса покинут нас и мы их больше никогда не увидим. Дафида рассыпалась в извинениях и раскаяниях, хотя я порядком сомневался, что они хоть чего-то стоят… Кара, молча, стиснув зубы, ее слушала. О том, что у нас идет «трапеза», естественно, мы как-то позабыли.