Шрифт:
– Я боюсь за тебя, Кэт, - я провел пальцем по щеке девушки на колдографии. Она улыбалась, а на губах настоящей Кэт я не видел улыбки уже давным-давно. – И ужасно скучаю… - в памяти вспыхнули ее школьные еще дни, когда кучи забот и проблем у нас не было. Ее смех, озорной блеск ее глаз, теплые нежные руки. Валькирию невозможно разлюбить… Антонин был в этом тысячу раз прав, что было неудивительно. Вот только мне этого и не хотелось, что и отличало меня в данной ситуации от него. – Мы обязательно сделаем все, и справимся, - прошептал я снимку. В ушах внезапно прозвучал родной голос: «Конечно!»… Было ли это галлюцинацией или еще каким-то следствием ее дара, я не знал. Но даже услышать ее голос, живой, хрипловатый, тихий, было в тот момент настоящим счастьем. Он внушал хотя бы надежду на то, что она жива и если и наказана, то не слишком страшно…
***
– Рыжее чудовище, отстань от меня! – истерический крик Анжелики заставил меня, только-только вышедшего из кабинета, удивленно замереть. Девушка же, ругая какого-то монстра рыжего цвета, показалась из-за угла. На лице Блаттон красовались глубокие кровавые царапины, а в руках шипела и извивалась бело-рыжая рассерженная кошка. Последняя ударила лапой с выпущенными когтями по руке вскрикнувшей от боли девушки. – Профессор Снейп, - Анж огляделась, шмыгнула носом и подтащила кошку ко мне ближе. – Северус, угомони, пожалуйста, свое чудовище! – прошептала она, в то время как кошка снова принялась раздирать когтями ее кисти рук.
– Милли! – позвал я. Та повернула ко мне морду с прищуренными глазами желтого цвета. Выглядела она вполне упитанной, но взъерошенной и грязноватой. Я никак не мог найти ее в Школе. Как это удалось Блаттон?!
– Так вот ты где, заботливый мой! – такой злости в голосе кошки я не слышал еще никогда. Милли вырвалась из рук Анжелики и прыгнула уже на меня. Чтобы удержать ее на безопасном расстоянии от лица, пришлось применить немалую силу. – Хозяин, называется! Бросил меня, сбежал, потом и девушка твоя тоже. А я тут одна должна была сидеть! Подлец, негодяй, упырь! – извивалась Милли, пытаясь укусить меня за пальцы.
– Ты где ее нашла? – поинтересовался я у Блаттон, критически осматривавшей глубокие царапины на руках.
– На третьем этаже. Узнала, решила отнести к тебе, Кэтти летом жаловалась, что не может ее найти… А эта как вцепилась в лицо. Не кошка, а монстр какой-то! – девушка стерла с щеки проступившие из самого свежего на вид пореза капли крови. – Не везет мне с животными, - вздохнула девушка. – Да, кстати, я… сказать… он знает, - она внезапно вскрикнула, прижав руки ко рту, и замолчала.
– Кто знает? Что знает? – не понял я. Милли постепенно успокаивалась, хотя и продолжала осыпать меня всеми ругательствами на английском, какие только знала.
– Муж. Простите, я не могу больше ничего сказать… - девушка поморщилась. – Больно, однако же, - пробормотала она себе под нос.
– Тебе нечего сказать или не можешь по иной причине? – посмотрел я на нее. Анжелика с широко и красноречиво раскрытыми глазами, качая головой, произнесла:
– Мне нечего сказать. Я просто принесла Милли. До свидания, профессор! – она ушла, я взглянул на сердитую кошку. Та уже замолчала.
– Ты ее понял? – посмотрела на меня Милли. Я горько вздохнул. Взгляд и жесты Анж красноречиво показали, что фразы действительности не соответствовали. Муж, то есть Антонин, знает… Знать он мог только одно. О чем она хотела бы сообщить, само собой. Наши с Кэт отношения… Я и раньше понимал, что он о них догадывается. Теперь ситуация прорисовалась четче и ужаснее. Антонин не догадывался. Антонин знал. И я прекрасно понимал, откуда…
“Вот поэтому Смарт нас и не выдает. Он уже выдал. Другой вопрос в том, зачем Антонину все это скрывать?”.
Хотя тут же вспыхнула и еще одна мысль… Я призадумался о том, что толкает Долохова на странное подчас поведение. И мелькнула мысль о том, не затевает ли и мой «товарищ» какую-то опасную игру? И если так, какую роль в ней может играть Анжелика?
«Но будь этому хоть какой-то шанс…» - прозвучал в ушах его голос, договоривший недосказанную фразу. Он, показалось мне, хотел бы ее полюбить… И какое влияние это окажет на него, предсказать было невозможно…
– Понял, - я зашел обратно в кабинет, Кэрроу пока были на занятиях, «свобода»… Милли выслушала мои соображения и мрачно кивнула.
– Ситуация не из приятных. Долохов на меня не произвел впечатления милого человека. Судя по тому, что я о нем слышала.
– А где ты была, к слову? В Школе? – кошка помотала головой, сворачиваясь клубочком на моих коленях.
– До августа. Кормили домовики. Потом пришел Влад, забрал меня… В общем, выполняла мелкие поручения ифритов, типа принеси это, понаблюдай за тем-то. А потом меня забрала еще одна дамочка кое-куда, чтобы я посмотрела на жизнь и деятельность этих уродов изнутри…
– Ты сейчас-то откуда?
– Из замка Хранителей. И у меня для Кэт крайне неприятная новость. Сказать я ее могу только тебе и ей, сам знаешь, почему. Но Кэт найти мне не удалось…
– Что за новость? – я погладил ее взъерошенную шерстку. Ответ Милли только усугубил мою тревогу и сгустил тучи происходящего… Среди валькирий, причем, судя по всему, Совета, была как минимум одна предатель… Это значило, что удар мог быть нанесен не только снаружи. Но и изнутри… Однако дальнейший рассказ кошки еще сильнее меня неприятно «порадовал». Кэт действительно, что та слышала в том же разговоре, применила к Долохову Круциатус. И, что пугало еще сильнее, Хранители начинали добираться до окружения Кэт, притом причиняя тем ужасный и непоправимый вред.