***

Гертруда Майер, валькирия ФРГ, медленно шагала по ухоженному дворику своего жилья, где не была уже почти месяц. Совету, в который она входила три десятка лет, в этом году привалило работы, и хотя по долгу службы волшебница часто бывала на родине, с проверками, с помощью, по просьбе местного Министерства, общаясь со своей преемницей, оставленной ей для наблюдения за происходящим и скорейшего оповещения, домой она не попадала совершенно. Но в Рождество Говьер, вновь после долгого перерыва несколько лет назад возглавившая Совет, отпустила свою заместительницу. Увидев в окнах гостиной свет от множества свеч, Гертруда улыбнулась.

– Гоззо, - покачала головой валькирия, подбирая подол дорожной мантии и поднимаясь по чисто выметенным ступенькам. Привычные три стука дверного молотка в виде наковаленки и за дверью послышались шаркающие шаги и ворчание домовика.

– Фрау Майер пожаловали, - бурчал он. – Бросили Гоззо одного, не приходят… - дверь отворилась и домовик, одетый в аккуратно сшитые для него рубаху и штаны, поклонился валькирии. – Хозяйка Гертруда, проходите, - закряхтел он, помогая женщине переступить высокий порожек и приняв у нее мантию.

– Ты все ворчишь, - Гертруда улыбнулась, переобувшись в легкие домашние туфли, поспешно принесенные домовиком. – Сколько уж лет прошло, как я подарила тебе рубашку, а ты все жалуешься и остаешься…

– Так если я уйду, кто ж будет приглядывать за домом хозяйки Гертруды? – отозвался домовик, суетясь вокруг женщины. – Они ж дома-то не бывают, а дом… Ему ведь уход и забота нужны! Как уж хозяйка Гертруда без Гоззо-то будет?

– Никак, - согласилась валькирия. – Спасибо, Гоззо, ты незаменимый помощник.

– Гоззо ждал фрау Гертруду, идите в столовую, сейчас вкусный ужин будет, - домовик замахал руками, отправляя хозяйку в нужном направлении. – Там сюрприз ждет, - проквакал он ей вслед. Гертруда, оглянувшись на домовика, переступила порог темной комнаты и собралась было зажечь свечи в канделябрах, как из глубины помещения раздалось чуть язвительное женское:

– Кто пришел! Фрау Гертруда Майер! Ну надо же!

– Я так понимаю, мне имеет смысл приготовиться к отправке в мир более совершенный? – усмехнулась Гертруда, скрестив руки на груди. Элеонора покачала головой, зажигая свечи взмахом палочки.

– Я пришла извиниться, - улыбнулась она.

– За что же? – Гертруда погладила маховик, опускаясь в уютное старое кресло во главе большого овального стола и с наслаждением откинувшись на его спинку.

– За то, что накричала тогда, много лет назад. Когда вы отказались взять меня преемницей. Теперь я понимаю, почему.

– Твой отец, к сожалению, одним своим существованием обрывал эту возможность, - вздохнула валькирия. Бутти усмехнулась.

– Я знаю. Дочь Верховного Хранителя на роль валькирии годилась еще меньше, чем сыр на роль дракона. Поэтому я хочу извиниться за все, что тогда устроила.

– И как Гоззо согласился тебя пустить? – поинтересовалась Гертруда, взглянув на Хранительницу, в нарядном черном платье, сидевшую напротив.

– Поверил, что я не желаю вреда. На уговоры ушло часа полтора и я жутко замерзла, - поморщилась молодая немка. – Но, как видите, я тут.

– Фрау Гертруда, фрау Бутти, - прокряхтел возникший в дверях домовик. – Ужин подавать?

– Я буду признательна, - кивнула Элеонора. Гертруда улыбнулась эльфу.

– Да, Гоззо. И посиди с нами, - пригласила она. Домовик отмахнулся.

– Куда уж Гоззо сидеть с такими важными дамами. Нет-нет, Гоззо посидит на кухне, приглядит за десертом. Хозяйка Гертруда, вы не очень-то для праздника одеты! – покачал он головой. Женщина оглядела свое поношенное платье и растрепанные волосы и со вздохом кивнула, доставая ленту из кармана мантии щелчком пальцев. Мгновение спустя ее волосы были перехвачены зеленой лентой, а еще через пару минут она, выйдя было, вернулась в гостиную в белой мантии в пол. Бутти покачала головой.

– Так этот ужин выглядит еще более странно, - заметила она. – Поверенная Верховного и Валькирия из Совета. Димитр бы скончался от шока, - усмешка исказила ее тонкие губы.

– Пожалуй, и половина валькирий тоже. Что-то еще, помимо извинений? – взглянула валькирия на гостью. Ей вспомнилась молоденькая девочка-подросток, устроившая истерику по поводу того, что преемницей валькирии назначили ее тетю, а не ее саму, хотя она просила. Элеонора тогда здорово ей нагрубила… И заявила, что с противной фрау Майер, знакомой ее бабушки по матери, больше не общается. С тех пор утекло много воды, ее муж уже давно покинул этот мир, не оставив Гертруде детей, мать Элеоноры и ее бабушка тоже. А недавно и тот, из-за кого она и отказала тогда Норе. Отец девочки… - Они приняты, кстати.