– Он не даст развод… И нам потом негде будет жить… - прошептала она. Блэк усмехнулся.

– Это сказала дама, которая видела мой дом. Дети ко мне привязались, а с Луи поговорим я и Кэтти…

– Мне… Я… Нужно подумать… - Жоззи отчаянно замотала головой. – Так нельзя! Мистер Блэк! – взмолилась она. – Не шутите так!

– А я и не шучу. И да. Меня зовут Сириус, - он улыбнулся женщине. – Давай-ка попробуем вместе. Си-ри-ус. Повторяй за мной, - в глазах анимага мелькнули озорные огоньки. Жозефина, чуть успокоившись, с улыбкой повторила:

– Сириус.

– Вот видишь, это очень просто! – подмигнул ей Бродяга. – Договорились? По имени? – француженка кивнула и в следующую секунду тихо охнула, оказавшись в кольце рук мужчины.

– Ты можешь подумать, но мы сейчас стоим под омелой, а по английским обычаям мужчина в Сочельник может поцеловать любую девушку, стоящую под веточкой омелы.

– Это эгоистично! – возмутилась Ивз. – Надо спросить женщину!

– Значит, я эгоист! – усмехнулся Бродяга. Мгновение спустя Жозефина, стукнув его по спине кулачками, невольно ответила на поцелуй… Ее щеки залила густая краска смущения от мысли о том, что этот мужчина уже давно ей нравится и что у нее возникала грешная мысль о таком вот поцелуе. У нее, замужней женщины с детьми… Однако на следующий поцелуй она ответила уже сама, взглянув в серые глаза волшебника. В конце концов, подумала она, этот импульсивный, чрезмерно энергичный, порой эгоцентричный человек, похожий на большого подростка, умудрился даже в сложившейся ситуации помочь ей устроить детям маленькую сказку, что стоило для нее, безгранично любящей своих малышей и желающей сделать их счастливыми, многого…

И отчего-то в эту волшебную ночь, в канун Рождества, Жозефине захотелось позволить маленькую волшебную сказку себе… Сказку, которая приносила надежду…

***

– Вкусно пахнет, - облизнулась Милли, принюхиваясь к принесенному ей рыбному пирогу. – Пожалуй, я даже начну снова спать у тебя на подушке, - кошка взглянула на Северуса, лизнув угощение. – А где елка и все прочее?

– Ну… Я не счел украшение своей спальни жизненно важным занятием, - Снейп погладил ее по загривку и почесал за ушком. – Меня и так устраивает…

– Я хочу елку! – капризно заявила ифарито. – С ленточками, шариками и флажками!

– Зачем? – осведомился человек.

– Свалить, конечно же, зачем еще? – искренне удивилась кошка.

– Ну вообще-то елка нужна для украшения. Или сосна, например. Но не для того, чтобы их сваливать.

– А я хочу свалить! Я кошка, а кошки всегда хотят снять эти ваши украшения. И елки забавно падают, - захихикала Милли, принимаясь за пирог.

– А ты уже сваливала? – улыбнулся мужчина. Ифарито кивнула.

– Две. Когда жила с Ханни. Они так смешно упали, а Ханни и ее дочки потом так смешно бегали вокруг елки, - коварно улыбаясь, кошка умудрялась одновременно и говорить и уплетать угощение.

– Ты ужасное создание, - покачал головой маг. – В этом году обойдешься. На следующий, может быть, поставлю елочку специально для тебя.

– Вредина! – Милли махнула хвостом. – Все, я опять не приду на твою подушку! И… - она задумалась. – И вот возьму, и порву какой-нибудь документ!

– Ты еще скажи, что съешь школьную сову, - усмехнулся Северус. Милли посмотрела на него.

– Они большие. Не справлюсь, - призналась кошка. Волшебник, взяв ее на руки, погладил усатую мордочку. – Но вот бумаги береги. Я люблю шуршунчики!

– Ты неисправима!

– Именно поэтому ты меня и любишь, - Милли укусила хозяина за кончик носа.
– Потому что я такая, какая я есть. Кстати, у меня для тебя тоже есть подарок. Правда без обертки, уж извини, мои лапки не умеют заворачивать и упаковывать. Сейчас принесу, - она спрыгнула с его рук и поспешно юркнула куда-то под кровать. Вернулась спустя миг с мышкой в зубах. Снейп, увидев подарочек, тихо застонал.

– Зачем?!

– Ну как зачем. Праздник же. Что умею, то и дарю! – обиделась Милли, положив “подарок” у ног хозяина. – Не нравится?!

– Очень нравится, конечно, - кашлянул мужчина. – Но я не вполне понимаю, что мне с ней делать. Люди их не едят…

– Скорми какой-нибудь сове. Может, подружитесь, - проворчала кошка, укладываясь на подстилку. – Я с тобой больше не дружу! – отвернулась она.

Северус, со вздохом завернув мышь в испорченный пергамент и отправив подальше от себя, присел к «охотнице», почесывая ее за ушком.

– Милли, не дуйся, - ласково начал он. Спустя полчаса уговоров и обещаний кошка наконец соизволила развернуться к нему мордой.

– Ладно, сегодня особенная ночь, давай жить в мире, - великодушно решил зверек. А еще десять минут спустя, в общества пирога с рыбой, мужчина и кошка приготовились встречать Рождество. И под голосок Милли, напевавшей «Бубенчики», Северус, вглядываясь в улыбающееся лицо девушки на колдографии и вспоминая канун Рождества четыре года назад, первое Рождество в ее обществе, загадал всего одно желание: чтобы она увидела мирную жизнь снова. Чтобы на ее губах вновь возникла такая же светлая, счастливая и искренняя улыбка. Улыбка человека, заслужившего счастье и обретшего его…