Вода с того дня стала моим настоящим кошмаром, я никогда не плавала и долгое время мама купала меня, уговаривая лечь в ванну с водой. А я хватала ее за руку, сидя как можно выше и ровнее, и умоляла не уходить… Я боялась снова оказаться в ужасных лапах смерти… И этот страх не исчез и много лет спустя…

Но в тот миг я получила подтверждение тому, что Гарри – мой выбор, и ради выбора валькирия пойдет на что угодно. Едва я осознала, что его топит крестраж и сам он не выберется, как мои пальцы уже расстегивали молнию толстой куртки. Я нырнула бы прямо в свитерах, неважно, что вылезла бы мокрой насквозь, медлить было нельзя и на секунду. Подсознание потребовало перед нырянием только одного. Куртка могла помешать мне вытащить Гарри. Но меня опередили.

Что-то темное, одетое, высокое бросилось в воду и, обхватив Гарри руками, борясь с крестражем, вынырнуло вместе с ним и вылезло на берег, после того, как я помогла вытянуть Гарри. Тот был в полуобморочном состоянии, но воду сумел отплевывать сам, что избавило нас от необходимости делать искусственное дыхание. Крестража у него на шее не было.

– Кэт… Вот скажи честно… Это, он совсем больной? – отдышавшись немного, спросил спаситель кузена. Я подняла глаза, уверившись, что братишка жив и приходит в себя, при звуках этого голоса. Рыжие волосы прилипли к щеке, одежда промокла насквозь, в одной руке меч, в другой – сорванный с шеи Гарри крестраж.

– Рон?! – Уизли смущенно кивнул. – Да, Рон, он балбес, - улыбнулась я, обнимая мокрого парня. – Спасибо!

– Ну… Я… - Гарри вскочил на ноги, кашлянув, и уставился на Рона так, словно увидел Пивза с нимбом над головой…

– Т-ты…

– Какого чёрта ты не снял эту пакость, раньше чем соваться в воду? — пропыхтел Рон, размахивая крестражем, который покачивался взад-вперёд, как на сеансе гипноза. Гарри промолчал, начиная одеваться и почти не сводя при этом глаз с Рона. Наверное, боялся, что Рон исчезнет, если на него не смотреть. Или что Рон превратится обратно в меня, может быть. Наконец свитера на Гарри были натянуты и он снова повернулся к нам.

– Эт-то был т-ты? — спросил Гарри всё ещё придушенным голосом и стуча зубами.

– Ага, — сказал Рон с довольно смущённым видом.

– Т-ты наколдовал эту лань?

– Чего? Да нет, конечно! Я думал, она твоя.

– Мой Патронус — олень. У Кэтрин лань.

– Ах, да, то-то мне показалось, что она немножко другая, не как у тебя… Кэт, это твоя?

– Нет, - я отрицательно покачала головой. – Я прибежала следом за Гарри, не знаю, откуда взялась эта лань, - я слегка кривила душой. Точно я этого и впрямь не знала, но у меня были некоторые догадки на этот счет. Что эта лань – дело палочки Сева… Только где он сам и почему не помог? Или он отправил Патронуса и ушел? В любом случае рассказывать Гарри, какой Патронус у его самого нелюбимого преподавателя, я не собиралась. Не лучший момент, думалось мне, рассказывать такое.

Гарри повесил мешочек обратно на шею, поднял палочку Гермионы и взглянул на Рона:

– Откуда ты взялся?

– Ну, ты понимаешь… Я… Я вернулся. Если… — он прокашлялся. — Ну, ты знаешь. Если вы меня примете. – Повисла тишина. Я вспомнила скандал, сопровождавший уход Рона… Но ведь он только что спас Гарри! Вернулся к нам… Я улыбнулась Уизли, видя, что ему не по себе и желая хоть немного подбодрить… Рон же глядел на свои руки, явно не зная, что еще сказать… - А, да, я его вытащил, — сообщил он очевидное, показывая меч. — Ты ведь за ним полез, так?

– Ага, — сказал Гарри. — Только я не пойму, как ты-то здесь оказался? Как ты нас нашёл?

– Долго рассказывать, — буркнул Рон. — Я вас давно уже ищу. Лес такой здоровенный. Я уж думал, придётся заночевать под деревом, и тут вижу — олень, и ты за ним.

– Ты больше никого не видел?

– Нет, — сказал Рон. — Я… - он запнулся, глядя на два дерева чуть в стороне, растущие почти вплотную друг к другу. – Мне, вроде, показалось, что там что-то шевелится, но я торопился, потому что ты нырнул и с концами, я не мог особо там разглядывать… Эй!

Гарри уже сорвался с места и бежал туда, куда указал Рон. Я подоспела следом. Два дуба росли совсем рядышком, между стволами оставался небольшой просвет, как раз на уровне глаз — идеально, чтобы всё видеть, а самому оставаться невидимым. Правда, снега у корней не было и следов тоже. Мы вернулись к Рону. Украшенная рубинами рукоять поблёскивала при свете Гермиониной волшебной палочки.

– Думаешь, настоящий? — спросил Рон.

– Проверить можно только одним способом, правильно? — сказал Гарри. Я посмотрела на крестраж, раскачивающийся на цепочке. Он слегка подергивался, а мой маховик засветился приятным желтым светом. Крестраж, точнее та часть души Беллатрисы, что жила в нем, понимала я, и взбунтовалась, волнуясь и чувствую угрозу для себя. Маховик, напротив, ощущал, что скоро неприятное соседство закончится, и радовался тому, что мы с ним больше не будем так близко к злу… Я, само собой, разделяла настроение маховика, не испытывая симпатии к крестражу.

Гарри огляделся, высоко подняв волшебную палочку Гермионы, увидел что-то и позвал Рона. Я почти была счастлива, предвкушая, что скоро ненавистный мне крестраж исчезнет. Совсем скоро… Гарри же смахнул снег с плоского камня. Мы с Роном подошли ближе и Рон протянул брату меч.

– Давай ты, - покачал головой Гарри.

– Я? — изумился Рон. — Почему?

– Ты достал меч из озера — значит, он твой. Я его открою, — объяснил Гарри, — а ты шарахнешь мечом. Сразу, понял? Потому что эта дрянь будет отбиваться. Тот кусочек, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил.