– Я хочу его оставить, - она посмотрела ему прямо в глаза. – Родить.

– Я тоже, - он не отводил взгляда. – Мы оставим ребенка и ты будешь меньше лезть в пекло, ясно? – она кивнула под его тяжелым пристальным взглядом.

– Я забрала документы из Хога, думаю, учеба сейчас для меня не лучшее занятие, - заметила девушка, чуть осмелев и успокоившись. Долохов кивнул в знак согласия.

– Солидарен с тобой, - произнес он. – И да, пол холодный, встань, - послушалась, поднявшись с его помощью на ноги. В глазах мелькнули искорки слез, но вслух девушка ничего не сказала, а мысли ее навсегда остались для него загадкой.

В качестве поддержки и за то, что для нее он стал чем-то большим, чем псих с садистскими наклонностями, что она стала единственным в мире человеком, сумевшим хоть немного понять его и принять таким, каким он был на самом деле, он подарил ей игрушку, Микки Мауса, купленного в магловском магазине. Анж засмеялась, увидев подарок, и этот искренний и чистый смех девушки послужил лучшей благодарностью за то, что он для нее делал, прикрывая ее и не сдавая… Не сдавая уже не только из жалости – он понимал, что стоит ей хоть немного проявить слабость или сделать крошечную ошибку с каким угодно другим наставником или напарником, это будет фатально для нее, не только из-за заинтригованности – ему было попросту интересно понаблюдать за ее поведением, узнать, что привело ее в движение Пожирателей, да и дерзость ее характера была очень цепляющей для него чертой, но и из-за еще кое-чего… Она стала ему дорога. Он не любил ее, не так, как Розалину. Это было кое-что иное… Кое-что, похожее на достаточно странную любовь…

Так в доме в деревушке Сэлмон, в мире, где жили два человека, образовавших странный союз, связанных странной и необъяснимой полублизостью, прозвучали слова о том, что в доме однажды появится третий жилец. И в миг, когда прозвучали эти слова, никто из этих двоих не знал, что все трое здесь не соберутся никогда. Что жизнь решит совсем по-другому…

========== Первый месяц весны… (Кэтрин) ==========

– Так все-таки, кто забрал отсюда бумаги отца? – осведомился Майкл уже раз в третий, вытянув длинные ноги через немалую часть небольшой гостиной. Я мысленно усмехнулась нелепости сложившейся ситуации: валькирия Соединенного Королевства со своим ифритом-помощником сидят в компании двух Пожирателей Смерти и мило беседуют с последними. Хотя беседой назвать усмешки Долохова и то, как методично Анж жевала какую-то жевательную резинку, сидя на каретке кресла своего супруга, буравя глазами меня, было трудно. По непрозвучавшей договоренности не сражаться Долоховы и Майкл убрали палочки, а я отпустила маховик. – И снял защитные чары с дома? Вы?

– Нет, - хмыкнула Анжелика, выдув пузырь из своей резинки и втянув его обратно, - не мы.

– Тогда кто?! – прорычала я, удерживая себя в руках усилием воли. Странности поведения Долоховых, теперь обоих, окончательно приводили меня в состояние полной растерянности.

– Человек, - с полной невозмутимостью отозвался Антонин. – Пришел, снял чары, забрал бумаги, а потом уже пришли мы. Ждали кого-то из твоих дружков, - он театральным жестом поклонился мне. – Чтобы поймать. Но ты пришла сама, а приказа тебя ловить у нас не было…

– Именно поэтому ты ее так спокойно встретил и сейчас мы пытаемся разговаривать? – уточнил Майкл. Долохов кивнул.

– Дурдом какой-то! – пробормотала я, оглядев остальных. Анжелика расхохоталась, Долохов усмехнулся, даже Майкл прыснул.

– Полностью с тобой, Реддл, солидарен, - Долохов развел руками. – Это действительно дурдом.

– Какой-то, - усмехнулась Анж. – У нас нет приказа тебя ловить, ты, видите ли, нужна всем сейчас в здравой и активной памяти. – Посерьезнела она.
– На твой приход просто никто не рассчитывал…

– Поэтому тебя ловить как бы не планировалось, - закончил за теперь уже свою жену, что по-прежнему вызывало у меня недоуменную ярость, Долохов.

– А как ваша Госпожа отнесется к тому, что вы меня упустили? – поинтересовалась я. – И Майкла тоже.

– А мы тебя упустили? – Долохов изумленно выгнул брови. – Лика, свет мой, ты видела тут Реддл? – посмотрел он на жену. Та отрицательно покачала головой.

– Майкл Ожешко числится в списках пособников Нежелательных лиц? – поинтересовалась она у мужа. Мы с Майклом переглянулись и оба пожали плечами. Ситуация на самом деле дурдом напоминала все сильнее – я ожидала от Долохова чего угодно – попытки убить, поймать, просто ухода, в конце концов, но никак не посиделок в заброшенном доме, при зажженном камине.

– Нет, не числится, - Долохов изобразил, что вспоминает что-то. – Точно, не числится там таковой. Он живет в Польше, а пособники Реддл – британцы.

– Кто, я вас спрашиваю в последний раз, забрал бумаги? Хранители? Ифриты? Пожиратели? – Майкл явно стремительно утрачивал терпение, как и я сама. Долоховы переглянулись и я заметила во взглядах обоих что-то странное, какие-то едва различимые искорки почти нежности. Ответила Майклу Анж, поправив рукава своей черной куртки с черепами.

– Не Пожиратели и не ифриты, - заметила она. – За последнее время я видела только двух ифритов, и один из них – ты.

– А второй? – недоуменно посмотрел на нее Майкл.

– Твой отец, - отозвался Долохов. – Уж извини, память себе он сам стер, - невозмутимо-издевательское поведение Пожирателя приводило меня в ярость и возмущение, но я удерживала себя в руках, надеясь хоть что-то разузнать… Однако из еще примерно пятидесяти минут нашего общения ясно мне стало только то, что мне и так было уже известно, что они чуть не сцапали Тадеуша, но тот стер себе память и стал бесполезен. В итоге мои и Майкла нервы сдали. Я сжала маховик, мысленно уже отдавая приказ связать Анжелику, Майкл ярко-желтыми глазами без зрачков неотрывно смотрел на Долохова, медленно вытаскивая палочку из кармана и открыв было рот, чтобы что-то сказать. Долоховы только с усмешкой переглянулись, взялись за руки и трансгрессировали из утратившего защитные чары дома как раз в тот момент, когда маховик получил соответствующий приказ. Заклинание у меня вырвалось, и вспышка из палочки Майкла ударила в стену, оставив там небольшую дыру, но цели наши заклинания уже не достигли. Мы с «кузеном» переглянулись.