– В смысле? – не поняла Ядвига. На этот вопрос, однако, ей никто не посчитал нужным отвечать.

– Матей прислал валькирию? – вместо этого недоверчиво осведомилась молчавшая до того Анжелика.

– А мне вот другое интересно, - Долохов театральным жестом обвел комнату рукой. – Как дочь ифрита по крови умудрилась стать валькирией?

– А как лучший друг валькирии, подозреваю, любящий ее, умудрился стать Пожирателем смерти, с которыми она боролась? – огрызнулась женщина. В глазах Долохова промелькнули опасные искорки.

– Вы знакомы, что ли? – влезла слегка ошарашенная Долохова, не спуская, однако, с валькирии ни взгляда, ни палочки.

– Ну, девица, - презрительно искривились тонкие губки валькирии. – Он куда лучше и ближе был знаком с моей тетей, - она пальцами показала кавычки вокруг последнего слова. – Розалиной. Но и со мной немного знаком, да. Тони, познакомишь меня со своей очередной пассией? Она ведь не первая такая, судя по ее возрасту? – она осеклась, ощутив, что у нее горит от удара щека, и кровь пошла носом. Долохов скрипнул от ярости зубами, взглянув на покрывшуюся пунцовыми пятнами Анжелику.

– Заткни рот, Ожешко, - прошипел он. – Это моя жена. И мой первый брак.

– Я Новак, - мило улыбнулась женщина, зажимая рукой нос. – Я после школы вышла замуж. Правда, мой супруг довольно скоро отошел в мир иной, - вздохнула она. – Несчастный случай. Но так или иначе, я – Новак. Ядвига Новак, внучка хозяев этого дома, - кивнула она Анжелике. Девушка, от ярости готовая испепелить ее взглядом, если сумеет, промолчала.

– Анжелика, - представил ее Долохов.

– Палочки-то опустите, - улыбнулась Ядвига. Кровь у нее перестала идти, после взмаха палочки все того же Долохова. – Я все же валькирия из Совета, уж отбиться от двух Пожирателей как-нибудь смогу. Тем более, у нас ведь общие интересы. Вы за этим? – она достала из-за пазухи небольшую кучку пергаментных листов и магловской бумаги, исписанных и исчерченных чернилами и магловскими карандашами. Долохов медленно кивнул.

– Вам повезло, отец наложил на них щит ифрита, но во мне его кровь, так что я сумела до них добраться достаточно быстро. Вы бы не смогли. И еще… Передать Димитру, где вы? – Долохов кивнул.

– Ты сняла защитные чары с дома? – он чуть склонил голову на бок.

– Я. Их накладывал ифрит, думаю, Майкл…

– Ее брат, - пояснил жене Долохов.

– Так что вам действительно повезло, что я сюда тоже заглянула.

– И все-таки я не понимаю… - прошептала Анжелика. – Каким образом Матей умудрился прислать валькирию?

– Из нее такая же валькирия, как из меня Гарри Поттер, - хмыкнул Долохов. – Последнее даже вероятнее, я могу Оборотное Зелье выпить.

– И, тем не менее, я валькирия Совета Десяти, - сверкнула глазами бывшая Ожешко. – Долохов, у нас общее желание! – процедила она. – По разным причинам, но общее. Мы оба терпеть не можем Реддл! – Долохов кивнул ей на кресло в гостиной, чуть убрав палочку в сторону. Новак, поблагодарив, прошла через комнату, подобрав подол, и села. Антонин сел в соседнее кресло, Лика присела на каретку около мужа, по-прежнему не спуская с валькирии глаз.

– Так что ты хотела сказать? – осведомился маг.

– Я слышала, что ты не лучшим образом относишься к этой девке. Я тоже. Предлагаю сейчас помочь друг другу и поработать сообща.

– От валькирии странно получить подобное предложение. Остальные валькирии знают, где ты? – спросила Анжелика. Ядвига усмехнулась.

– У меня есть еще свободное время. Сейчас как раз оно. И пока я не применю свои способности, никто не узнает, где я. Но мне нельзя задерживаться…

– А нам можно, - пожал плечами Долохов. – И?

– Дождитесь их, они вполне могут прийти. И скажите этой девке, что бумаг, которые ей нужны, тут уже нет, - она убрала бумаги обратно за пазуху мантии. – И дайте ей уйти. Хочу встретиться с ней лично, - дьявольская ненависть мелькнула в ее глазах.

– Зачем же? – в голосе Долохова прозвучала вкрадчивость, для хорошо его знавшей Анжелики бывшая дурным признаком. Но Ядвига не заметила ни этих едва уловимых ноток скрытой угрозы, ни сверкнувших темным огоньком серых глаз.

– Я хочу видеть, как она будет захлебываться собственной кровью и мучиться, удерживаемая даром, - процедила Ядвига. Она вздрогнула, одергивая себя. – Ну да ладно, мы не об этом. Так вот, я расскажу вам, какие еще чары я тут обнаружила и что вам с ними делать, а вы не скажете Реддл, кто забрал бумаги. Я хочу, чтобы она доверяла мне. Идет? – она мило улыбнулась, не замечая, что в глазах Долохова, в самой их глубине, снова и снова вспыхивают демонические искорки. А вот Анжелика, научившаяся улавливать оттенки настроения своего супруга, их замечала и они все больше пугали девушку… Она знала, что эти искорки не сулят ничего хорошего…

– Идет, - мягко произнес Долохов с едва уловимой зловещей вкрадчивостью. – Ты действительно ненавидишь ее, - заметил он.

– Это должен был быть мой дар! – прошипела Ядвига. – Вирджиния должна была отдать его моей маме, куда более этого достойной, чем магловский младенец при смерти… Или тете Джессике, - при словах о Розалине рука Долохова едва заметно дрогнула и лишь усилие воли Пожирателя спасло Ядвигу от невербального смертоносного заклинания. Именно поэтому-то Анжелика опасалась говорить в присутствии мужа хоть что-то плохое о Розалине и называть ее грязнокровкой… Она научилась понимать, чем подобное может обернуться.