– А давай-ка мы поговорим, - я толкнула Долохова в заброшенную гостиную. И охнула, ощутив, что в мое горло со спины уперлась палочка. Наручники спали с Долохова и он тоже нацелился на меня с гадкой улыбкой на лице. А еще я ощутила, как что-то выскользнуло из заднего кармана моих джинс.

– Ну давайте поговорим, - произнес за спиной голос, который я узнала бы из многих. Анж. – Дернешься, Кэт, и я применю Круциатус. Попытаешься справиться со мной – его применит Тони.

– А если дернется кто-то из вас, - посреди гостиной материализовался Майкл, направивший палочку на нас троих. – Я отрежу обоим уши и заставлю их съесть. Ну так что, мы будем говорить? – улыбнулся он. Однако хотя его губы и улыбались, в желтых глазах застыла готовность применить силу. Долохов мрачно посмотрел на меня и перевел взгляд на Майкла.

– Хорошо, Майкл, давай поговорим…

– Я, конечно, знаю, что мама и… Но… Вы знакомы?! – заморгала я. Мужчины с усмешкой посмотрели на меня.

– Когда он был ростом с домовика, он никак не мог произнести мое имя. Как думаешь, Реддл, мы знакомы? – склонил голову Антонин. На губах Майкла появилась странная усмешка…

Комментарий к Поход к Лавгудам (Кэтрин)

(1) Нет, Кэтрин не стала Тезла-Экалой, просто так была одета. При наличии сына она ей стать и не могла :-)

(2) И директором Хогвартса она тоже не стала, Кэтрин в этом фрагменте - преподавательница ЗОТИ :-)

========== Неслучившееся счастье… (от третьего лица) ==========

– Тише, милая, тише, - молодая красивая женщина с длинными каштановыми волосами гладила по голове девочку, сидящую у нее на коленях. В ногах валькирии стояла небольшая сумка с одеждой, кое-какими продуктами, ингредиентами и парой свитков, исписанных мелким почерком. В камине потрескивал огонь, согревая комнатку в старом домике, уже покосившемся, где семья и укрывалась последние несколько лет… Продавленный диван, стол с тремя грубо сколоченными стульями и шкаф с посудой составляли все убранство помещения. Но даже в таком доме царила атмосфера какого-то теплого уюта, когда хозяйка находилась здесь. А она вообще не покидала своего жилья, и теперь готовилась выйти отсюда впервые за долгое время. Ждала она только мужа… Маленькая дочка, похожая на нее как две капли воды, дрожала, прижавшись к ней и то и дело спрашивая тонким голоском, где же их папа… - Он скоро придет, Кэтти, он скоро придет, - словно в подтверждение ее слов в глубине дома хлопнула входная дверь, впустив внутрь холодный октябрьский воздух и шум начинавшегося дождя. Тяжелые шаги по старым доскам, неприятно заскрипевшим, взмах палочки и в комнатке вспыхнули свечи в канделябрах.

– Роуз, он исчез! Просто исчез, об этом все говорят. Меня ищут, авроры чуть не задержали, надо уходить! Бери вещи и идем, на первое время я нашел убежище, а там, думаю, на мою историческую родину… - выпалил мужчина, отдышавшись. Женщина с дочкой на руках поднялась, на лице ее явственно читались испуг и волнение. И тень какого-то облегчения – она сходила с ума, ожидая его и боясь представить, что его могут арестовать. Валькирия и ее выбор, прочная и неразрывная связь…

Мужчина поднял на руки маленькую дочурку, поцеловал в лобик и поставил на ноги.

– Папочка! – девочка обхватила руками его колени, прижимаясь к волшебнику. Тот же поправил влажную от дождя мантию и бросил быстрый красноречивый взгляд на женщину, лихорадочно рывшуюся в сумке и проверявшую, все ли она сложила.

– Кэтти, родная, возьми своего зайчика, мы сейчас уходим в новый дом, - улыбнулся маг, потрепав девочку по волосам. – Ах да, я купил тебе игрушку, - спохватился волшебник, проведя рукой по спутанным темным волосам до подбородка. – Держи, - он извлек из кармана небольшую мягкую игрушку – змею - и протянул ее дочери. Та широко улыбнулась, взяв змейку в руки, и внезапно для родителей заговорила на парселтанге… Схватившись за сердце, Розалина Долохова медленно отступила. Антонин поднял на нее серые глаза, в которых застыло выражение негодования и недоумения. Никто из них, как и их семьи, не владел змеиным языком. Никто из тех, от кого Кэтрин могла унаследовать эту способность, не был змееустом. Никто, кроме…

– Так значит, это правда? – прошептал Долохов, грубо схватив жену за руку. – Она его дочь… Значит, правда?! – он обернулся к девочке, застывшей в двери с испуганным взглядом. – Кэтти, мы с мамой поговорим, сбегай наверх, возьми зайку, - ласково произнес он, улыбнувшись девочке и почти нежно погладив жену по плечу. Девочка успокоилась и кивнула, под ее ножками заскрипели доски старого пола. Антонин обернулся к валькирии, стиснув ее плечо до синяков. – Ты изменяла мне! И с кем! – прорычал он.

– Тони, послушай, - взмолилась молодая женщина, в руке которой была зажата рубашка мужа – она как раз держала ее в руке, когда Кэтрин заговорила со змеей. – Я не рассказывала тебе… Не хотела, чтобы он что-то с тобой сделал… Помнишь, ты знакомил меня с ними, предлагал стать такой же… Когда ты ушел на срочное задание… Он меня… - по ее щекам бежали крупные капельки слез, она вцепилась в воротник его мантии с мольбой в глазах. – Это случилось всего один раз, и когда я узнала о Кэтти… Я не знала, чья она… - опустила голову, втягивая ее в плечи, руки безвольно повисли вдоль тела. Рубашка выпала и плавно опустилась на пол.

– Ты не сказала мне ни слова! – не унимался злой Долохов.
– Ни слова, Роуз… Почему?!

– Тони… - она всхлипнула, ноги подкосились и женщина села прямо на холодный пол. – Тони, пожалуйста… Давай уйдем… Они могут прийти… - Розалина заливалась слезами, хватая мужа за руку.

– Ты оставила его ребенка… Ничего не сказала мне… Почему?! – мужчина стиснул ее подбородок в руке, задирая ее лицо вверх. – Почему, Роуз?! Мы могли бы…

– Я не хотела тебя потерять. Ты ведь пошел бы выяснять отношения с ним, и он убил бы тебя. И я не знала, чья она. Она ведь похожа на меня. Я так хотела думать, что она твоя, - она прильнула к нему, сжав его широкую мокрую ладонь. – Я люблю тебя! – его рука скользнула по ее щеке.
– Он угрожал, что убьет тебя… Если я хоть рот открою… Тони, прости, я правда не знала, я не знала, чей она ре… - пощечина заставила ее замолчать, по щекам текли слезы. Она опустила глаза. – Ты – мой выбор. Неужели ты думаешь, что я могла бы тебя предать так? – потерянно и убито прошептала она. – Что я смогла бы быть с другим, будучи твоей женой? Ты правда так думаешь?!