непросто, никем другим гигантская туша величиной со

взрослого медведя быть, конечно, не могла! А ведь раньше Зигвард и Рагнар сражались бок о бок, называли друг друга братьями... А теперь... Теперь Рыжебородый собирался порубить бывших товарищей на рыбий корм и идти дальше, к когда-то родным берегам, туда, где поселение общины, где беззащитные женщины, старики, дети...

– Зигвард! Одинова молния мне в темя! Ты ли это?!

Неужели решился отплыть так далеко от берега?! Это

смело! Я слышал, что теперь ты не забираешь золото

в бою, а расплачиваешься им! Но может, врут люди?

Может, ты лепишь горшки или пасешь коз? А?
– Рагнар

орал, потрясая мечом, а его воины сопровождали дружным гоготом каждую фразу, - Или ты вспомнил, что мужчина и искал встречи со мной? Тебе повезло! Вот он я! Ты со своими товарищами сможешь уже сегодня пировать в Вальхалле!

– И ты здравствуй, Рыжебородый! Чем зря бахвалится,

лучше ответь: что делают твои корабли у моих берегов?!

Может быть, ты заблудился?! Может быть, жадность

высосала твой разум и ты разучился видеть путь по

звездам?! Ты пришел в чужую воду, Рагнар! Убирайся

обратно!

– А ты меня прогони! Или сил не хватает?! Скоро здесь

будут остальные драккары! Я стану хозяином на твоей

земле, Зигвард! Один и Тор! Вальхалла!

Последние слова гиганта потонули в одобрительном

рыке его дружины. Он слегка посторонился, освобождая

место воину, изготовившего тяжелое копье для броска.

Пущенное умелой рукой, оно со свистом рассекло сырой

воздух прямо над головой Зигварда и клацнуло о древко

мачты - возникла глубокая уродливая трещина.

– Твой человек обронил копье, Рагнар! Но не печалься!

Мое - не хуже!
– выкрикнул, зло улыбнувшись Ральф.

Его "подарок", в который викинг вложил всю свою

невероятную силу, смел, как пушинку одного из против-

ников, попытавшегося заслонить собой Рыжебородого.

Мишель, воспользовавшись тем, что осталась без опеки, влезла на гребную скамейку и не отрываясь следила за завязкой - это было куда более захватывающе, чем лучший на свете фильм. Честно говоря, это было круче всего, что она когда-нибудь испытывала. Неужели, забиться в угол и пропустить самое интересное?! Девочка не обращала внимания на пролетающие над головой копья. Ей почему-то было совершенно не страшно. Наоборот, хотелось сражаться плечом к плечу со всеми: с Зигвардом, с Олафом, даже с противным Ральфом!

Она вдруг ощутила себя частью этого мира: она была

одновременно звенящим от оружия воздухом, соленой

морской водой, черным гренландским китом... Она стала

как будто прозрачной, хрустальной, как та волшебная

пирамидка, которую они с Никитой видели на скале...

Внезапно воцарилась тишина. Сражающиеся замерли,

не понимая, что происходит. Со стороны открытого моря

широкая полоса воды будто кипела. Темные атласные

спины, как живые камни, вспенивали поверхность, то

появляясь, то исчезая.

На драккары неслись киты! Но северные гиганты

редко собираются такими большими стаями! Викинги

никогда не видели ничего подобного!

Мишель почувствовала: необъяснимая радость

заполняет ее, как газировка - покалывает внутри пузырь-

ками, щекочет, переполняет леденящим восторгом. Она не

выдержала: засмеялась и помахала киту рукой. Ответом

был пятиметровый фонтан, окативший хохочущую девочку

с ног до головы. Животное скользнуло мимо борта, не

потревожив корабль Зигварда и устремилось навстречу

вражескому флагману, блеснув на прощанье белой

полоской на хвосте. Остальные полярные киты кружили