Хитаги молчала. По её щекам катились слёзы. Она неотрывно смотрела в одну точку на давно потухшем экране, где ещё несколько секунд назад транслировалась жестокая казнь её лучшего друга, убившего любимую сестру. Сердце словно сжали в тиски, в груди непрерывно ныло. Иногда Хитаги осторожно касалась пальцем собственной щеки, а затем смотрела на подушечку, чтобы проверить, не остановились ли слёзы — и неизменно на свету поблёскивала влага. “Интересно, — мысленно горько ухмыляясь, спрашивала она себя, — эти слёзы, они принадлежат мне или ей?.. Наверное, обеим, — тут же отвечала она. — В конце концов, больно от потери Деи с Марти и мне, и ей. Как жаль, что она так и не попрощалась с ним. Простите, Марти, Хитаги. Настало время мне вступить в игру”.

Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Теперь она помнит, ради чего она здесь, и больше не станет сидеть сложа руки. Она расправится с “паразитом”, чего бы ей это не стоило.

Комментарий к the executioner

Это был действительно длинный суд, и убийца прожил после разоблачения как никогда долго.

А флэшбек… Какой флэшбек?

Кхм, то есть, на этот раз с Экстрой будет не совсем обычная ситуация, хотя бы учитывая её размер (если ОСов не раскроет автор, то их не раскроет никто) и тот факт, что она не выйдет в один день с концом суда.

Кстати, забавное наблюдение: сцена убийства одного из моих любимых персонажей была начата в день выхода серии аниме “Danganronpa 3 Mirai-hen” со смертью любимого персонажа автора. Совпадение особого авторского мазохизма?

========== hope ==========

Небольшую комнату буквально заливала музыка. Она заполняла собой всё: не заправленную постель, заваленный бумагой и книгами компьютерный стол, книжные полки, шкаф с зеркальной дверцей — и совершенно обыкновенная обстановка превращалась в кладезь звуков, издаваемых бодрым инструментом.

Но не только сама энергичная мелодия привлекала внимание слушателя. Помимо неё, ему нравилось наблюдать за гитаристкой. Быстрые переборы струн тонкими пальцами; спадающие на лицо из-за тряски головой пряди чёрных волос, которые девушка даже не трудилась хоть как-то откидывать, вместо чего просто закрыла глаза; сосредоточенное выражение лица, меняющееся лишь в двух случаях: при удачной, на взгляд самой девушки, части — на довольное и безмятежное, на особенно сложных моментах — на суровое и нахмуренное, непременно сопровождающееся облизыванием губ.

Марти сидел в кресле на колёсиках и с удовольствием вслушивался в гамму звуков. Он особенно любил такие моменты, когда его старшая сестра Рэм играла на гитаре, а он мог наслаждаться этой музыкой. Более ценным эти домашние концерты и репетиции делало то, что в их время не так уж много людей любили традиционную музыку, отдавая предпочтения всяким электронным композициям. Конечно же, обыкновенные инструменты всё ещё прекрасно существовали, но постепенно переходили в раздел менее популярных, в какой в своё время попали скрипки, пианино, вытесненные более энергичными по звучанию и простыми в игре гитарами. Теперь же, в век высоких технологий, сами гитары постигла та же участь.

И всё-таки в этом доме звуки струн раздавались действительно часто. Виной тому была Рэмилия Фебфлауэр — любительница игры на гитаре. Из домашних никто не возражал — в конце концов, здесь все в той или иной степени любили подобную музыку. Особенно в этом плане выделялся Марти. Едва заслышав очередную мелодию, он всегда невольно останавливался. Частенько он заходил в комнату, где Рэм практиковалась в игре, и тихонько присаживался где-нибудь в углу, чтобы послушать.

В этот день всё произошло ровно так же, как обычно. Рэм тренировалась играть очередную любимую песню, Марти пришёл на этот мини-концерт. Закончив играть, Рэмилия сделала глубокий вдох и, откинув чёлку, открыла глаза. Марти возвестил о своём присутствии сдержанными аплодисментами. Заметив его, Рэм смутилась.

— И как тебе всегда удаётся так бесшумно пробираться… — пробормотала она, снимая ремень гитары с плеча.

Марти довольно улыбнулся.

— Ну, если бы ты смотрела вокруг во время своих репетиций, то поняла бы, что мои шпионские навыки близки к нулю, — заявил он. — Гляди, как бы к тебе не пробрался кто менее доброжелательный. Маньяк, например, — добавил он с коварной ухмылкой.

Рэм поставила гитару к стене и повернула голову к брату, поджав губы. Марти улыбался ей как всегда нагло. Рэм вздохнула и, ничего не говоря, опустилась на кровать. В её взгляде читался немой вопрос. Видя это, Марти спустил ноги с кресла и вмиг посерьёзнел.

— А вообще, я тут ещё кое-что рассказать хотел, — начал он. Рэм заинтересованно подалась вперёд. — Короче, я подумал над твоей идеей…

— И-и? — поторопила Рэм, видя, что он собрался выдержать таинственную паузу.

Марти постарался придать себе как можно более небрежный вид, но невольно напрашивающаяся на губы довольная улыбка и возбуждённый блеск в глазах выдавали его с головой.

— Я счёл её… Господи, да это просто шикарно! — роли хладнокровного английского джентльмена он не выдержал и тут же перешёл на восторженный тон. Марти всплеснул руками, крутанулся на стуле и довольно протянул: — Я понял, чего мне не хватало всё это время — барабанных установок. Твоя гитара сама по себе — это, конечно, здорово, но без ударных действительно тускловато. Так что я готов помочь тебе в этом нелёгком деле и подарить музыке немного выразительности… Нет, ты определённо гений! — не выдержал он и вновь повернулся к сестре.