Хина видела любовь Деи — можно сказать, читала, как открытую книгу — и любила её в ответ ничуть не меньше. Именно с Орхидеей она проводила большую часть своего времени, именно перед ней она приоткрывала часть своих переживаний (на большее она не была способна ввиду природной скрытности), именно ей повторяла, как уважает её. Дея улыбалась в ответ, но не сильно верила: она просто не понимала, как такая проницательная и хитрая личность может уважать что-то в ней — наверняка, по-своему интересной, но всё-таки совершенно по-другому, нежели сама Хина.

И всё-таки любой, глядя на их взаимоотношения, счёл бы их абсолютно гармоничными. И Дея была совершенно счастлива тому, как складывается её жизнь с любимой младшей сестрой.

Именно поэтому ей было так сложно поверить в реальность случившегося.

Но сколько бы она ни трясла головой, сколько бы ни щипала себя за щёку, картина перед ней никак не желала меняться. На бархатном ковре, покрывавшем пол некоего подобия театрального коридора, лежала Хина. В её остекленевших широко распахнутых голубых глазах застыли ужас и боль. А её красивое тело было изуродовано одним-единственным ударом — трещиной под грудью, как раз в том месте, где у людей находится солнечное сплетение. И пусть она и не была человеком, пусть из раны не просочилось ни капли крови, но, даже так, этот удар был для неё смертельным. А ведь она наверняка не ожидала, что ей нанесёт его не кто иной, как собственная старшая сестра…

Ноги больше не держали Орхидею, и она с полным отчаяния стоном упала на колени. По щекам вовсю катились горькие слёзы, пока ужасающая мысль ещё только собиралась обрести форму в её сознании. Сейчас Дея испытывала гамму противоречивых эмоций: неверие, боль, чувство вины, разочарование, страх, потерянность, неприятие реальности, ненависть… “Ненавижу…” — подумала она, низко опустив голову.

— Я… убью её… — прошипела Орхидея, трясясь от ярости и зарывая пальцы в железных перчатках в ворс.

— Орхидея! — послышался за спиной голос одной из сестёр.

Орхидея даже не обернулась. Она уже предчувствовала, как подбегающая к ней сзади взволнованная Лиза увидит мёртвую младшую сестру и вскрикнет от ужаса, невольно зажав рот руками. Собственно, так всё и произошло, разве что помимо Лизиного Дея услышала также голоса Сиетты и Наоми. Также, по утопающему в мягком ковре стуку каблуков, она догадалась и о присутствии Розы. И вот уже все они, за исключением четвёртой, стоят в этом театральном коридоре, окружающим центр мира балерины — зрительный зал, и в ужасе смотрят на убитую младшую сестру.

— Значит, она нашла Лирию первой… Или, лучше сказать, Лирия нашла её, — ровным голосом, в котором с трудом можно было различить её печаль, изрекла Роза.

Орхидея скрипнула зубами, едва в её голове возникло лицо балерины с лёгкой насмешливой и самодовольной улыбкой и родинкой под правым глазом. От мысли, что именно она забрала у неё любимую сестру, внутри Деи закипал гнев, требующий срочного выхода наружу. Но было уже слишком поздно. Единственное, что она могла теперь сделать, — заставить Лирию ответить за свой поступок. Непоправимый поступок.

— Я убью эту мразь! — с ненавистью воскликнула Орхидея и в бессильной злобе закусила губу.

От её внезапного крика Сиетта, которая хотела было в ободряющем жесте положить ладонь ей на плечо, тут же испуганно отдёрнула руку. Роза и Наоми хмуро молчали. Лишь Лиза решилась что-то сказать. Всплеснув руками, она с укором воскликнула:

— Как ты можешь так говорить, Дея? Она ведь твоя сестра!

— Что-то Лирию это не остановило! — язвительно отозвалась Орхидея, гневно тряхнув головой в сторону Хины.

На этих словах Наоми провела пальцами по пятну краски на щеке, скрывающему шрам, и с тихой ненавистью прошептала:

— И никогда не останавливало…

Лиза смущённо опустила голову. Повисло напряжённое молчание, прерываемое лишь редкими злыми всхлипами Орхидеи — остальные просто не успели прийти в себя от шока произошедшего. Да, они знали, что у Лирии немного напряжённые отношения с сёстрами, особенно — с Наоми, но никто не мог поверить, что всё обернётся именно так. И всё-таки Лирия решила пойти против всех, а убийство Хины стало настоящим объявлением войны.

А раз Лирия стала их врагом, то сейчас они находятся на вражеской территории. Роза первая осознала эту простую истину и поспешила донести её до остальных.

— Уходим, — просто сказала она не терпящим возражений тоном.

Никто не стал с ней спорить. Тогда Роза сделала шаг в направлении самой младшей из своих сестёр, но Дея среагировала на это движение и быстро вскочила на ноги. Орхидея торопливо подошла к Хине и подхватила её на руки — от жалобного звяканья бубенцов на шляпе у неё сжалось сердце. Роза слегка опешила, но затем кивнула и молча направилась к выходу из мира Лирии. Остальные поспешили за ней. Лишь Орхидея медлила.