Я промолчала, с тоской думая о людях, что присоединились к Инквизиции только ради меня. Разве не так это было для Серы или Блэкволла? Вивьен, возможно, и так бы нашла возможности связаться с Лелианой, но и она сначала захотела встретиться со мной.. Их новым символом победы. Имею ли я право уйти сейчас? Даже если продолжать закрывать разрывы самостоятельно, что будет почти невозможным, мой побег послужит очень сильным подрывом для всей организации.

Солас и Варрик точно не простят мне этого. Или, возможно, именно они и простят, но от этого мне будет только хуже.

– Я… - мне трудно было подобрать слова, трудно было даже самой понять, что я хотела сказать. – Я не подхожу для Инквизиции. Я не верю в Создателя, в провидение, судьбу и всю эту религиозную чушь, простите, преподобная мать. Это просто… не моё. Я уже даже не уверена, что верю в саму Инквизицию. Может, мы и вправду приведем Тедас к тотальному разрушению, как я могу помогать им в этом?

– Всё в твоих руках, дитя, - смуглые ладони легли на мои руки, сложенные на коленях, и легонько сжали… – У тебя есть сила, способная изменить этот мир, и только ты решаешь, как её применить. Возможно, это самая большая власть, когда-либо находившаяся у одного человека за всю историю Тедаса, и никто из нас не может сказать, как она отразится на тебе. Но у нас есть то, что помогает нам жить. Надежда. Ты – наша Надежда.

Зажмурившись, я подняла лицо к небу, пытаясь сдержать жгучие слезы. Жалкая, никчемная надежда выпала этому несчастному миру. Чем он заслужил такую бесхребетную плаксу, которая не может взять себя в руки, и только и делает, что жалуется на свою судьбу?

– Иди, дитя, - услышала я успокаивающий голос. – Тебя ждут твои товарищи, они уже заждались. Возможно, тепло и песни помогут тебе вернуть себе цель.

– Что? – недоуменно переспросила я, но тут же поняла, о чем говорила женщина.

Веселая музыка и смех лились из таверны неподалеку, так разительно контрастируя с моим настроением, что мне не верилось в его существование. Да, не у всех сегодня был тяжелый день, и большинство обитателей Убежища находили свои маленькие радости в обычных посиделках за кружкой пенистого пива.

Поднявшись на ноги, я лишь один раз оглянулась на женщину и благодарно кивнула, не зная, как выразить словами то, что она для меня сделала. Но жрица поняла. Улыбнувшись, она поднялась со ступеней и вернулась обратно в лазарет, делать то, что получалось у неё лучше всего – предлагать утешение израненным душам.

Почему я пошла на звуки веселья, пока на моей душе продолжали скрести кошки? Мне всегда хотелось скрыться с посторонних глаз во все самые темные моменты моей жизни, но сегодня я упрямо шагала по заснеженной улице, с интересом разглядывая яркую вывеску и людей в окнах.

Я никогда не была здесь раньше, большей частью избегая лишних взглядов и назойливого внимания, к тому же прекрасно понимая, что моё присутствие вряд ли даст расслабиться простому люду. Я входила в пятерку руководителей Инквизиции, и, пускай и самая незначительная, мало влияющая на окончательные решения, «Вестница» продолжала внушать опасения.

Перешагнуть порог – было одним из самых серьезных испытаний в моей жизни. Но, провидение или судьба, что-то подтолкнуло меня в спину, заставив сделать этот решающий шаг. А после него от моего мнения уже мало что зависело.

– А вот и наша героиня! – звонкий голос Варрика разнесся по таверне, перекрывая разнородный гул и побуждая всех собравшихся обернуться на мою испуганную персону. – Пташка, иди сюда, не стой на пороге!

Гном махнул мне со своего места, сидя во главе длинного стола, занятого нашими общими знакомыми. Сера, Блэкволл, Солас и ещё несколько неизвестных мне солдат Инквизиции, они все улыбались мне, словно и вправду давно ждали моего появления.

В моем мозгу пронеслась тысяча поводов сбежать, но ноги решили за меня, шагнув в сторону ожидающей меня компании. Неловко присев на краешек скамьи, я вымученно улыбнулась, оглядываясь на Варрика, не зная, что делать теперь.

Откуда-то появилась кружка, до краёв наполненная подозрительной жидкостью и громко стукнула о стол прямо передо мной.

– Тост за нашу несравненную Пташку, осмелившуюся пойти наперекор нашему грозному командованию и выжившую после этого рискованного подвига! – провозгласил на всю таверну Тетрас, заставив меня удивленно смутиться.

Но хуже был даже не смех за нашим столом и одобрительные взгляды, сколько абсолютное единодушие всей таверны. По всему залу, набитому незнакомыми мне людьми, эльфами и гномами, поднимались разномастные кружки и бокалы, повторяя одну единственную фразу – «За Вестницу!». Они смеялись и улыбались, словно я и в самом деле совершила какой-то подвиг, а не всего лишь сорвалась на попавших под руку людей, уставшая после долгой дороги.

– Пей, Вестница, пока пиво не скисло, - приказала мне довольная Сера, и я автоматически подчинилась.