— Да какое нам вообще дело до Саффира?! Здесь столько золота, что мы сами можем стать царями!

Этот выкрик заставил ас'Саира вздрогнуть всем телом, будто от сильного удара, приведшего его в чувство. Скользнул глазами по перекошенным раскрасневшимся лицам «белых стражей», он нашёл новоявленного царя и, подкинув в руке позолоченное копье, с силой метнул его гвардейцу в грудь. Разговорчивого идиота просто смело, пришпилив к куче золота за его спиной. Он упал на спину, раскинув руки в стороны, будто пытался защитить его от делёжки. На лице покойника закривлялись тени, порождённые сиянием магического «светляка» и трепещущих ошмётков паутины, от чего на миг показалось, будто мёртвый бедин улыбается. Мерзко так и глумливо, как будто заранее предвкушал то, что сейчас произойдёт.

— Кто ещё из вас возомнил себя царём?! — яростно вопросил Митр и ответом ему стал блеск выхватываемого оружия.

Ах вот как?! Один против девяти — это будет славная, но не долгая битва. Агыз с готовностью, даже с какой-то безумной радостью, выхватил свою саблю, но драться в одиночку ему не пришлось.

— Хакка-пел-нэн![1] — прогремел с высоты террасы боевой клич эльфа и, мгновение спустя, оттуда коршуном слетел сам капитан Феранор, с обнажённым мечом в руке.

В этой людской междоусобице он однозначно принимал сторону Митрасира, не собираясь отсиживаться в сторонке. Секундой позже, с отчаянным кличем, вниз спрыгнул Бальфур, тут же оказавшийся в окружении сразу трёх атраванцев. Впрочем, испуга «дракон» не выказывал, а немедленно принял боевую стойку, обхватив меч двумя руками. Ещё через секунду рядом с Бальфуром оказалось двое меллорафонских улан.

Людей же, такой поворот нисколько ни смутил, скорее даже обрадовал.

— Убьём всех и поделим золото между собой!

Трое гвардейцев ринулись на постамент, на котором всё ещё стоял Митр, остальные повернулись против эльфов. В зале завертелась пьянящая круговерть боя, огласившего своды звоном клинков и яростным кличем сражающихся. Первым на постамент взлетел могучий Муталиб, с прыжка попытавшийся снести голову своему командиру. Митр пригнулся, легко уходя в сторону и на развороте угощая пролетевшего мимо него гвардейца хлёстким ударом сабли поперёк лопаток. Лезвие со скрежетом скользнуло по стальной чешуе панциря «белого стража», но силы удара оказалось достаточно, чтобы Муталиб слетел с постамента. Двое других мятежников, отставших от своего новоявленного лидера, накинулись на агыза с двух сторон. Митру пришлось вертеться, как ужу на сковороде, отражая посыпавшиеся на него со всех сторон удары. Чуть позже к ним присоединился вернувшийся из своего полёта Муталиб и в три клинка они согнали ас'Саира с его места, заставляя пятиться под своими атаками к зияющей в полу чёрной норе червя.

Феранору и его меллорафонским уланам не удалось сходу прорваться к ас'Саиру. Атраванцы стойко выдержали первый натиск, после чего дружно принялись теснить четырёх эльфов к запертой двери Сокровищницы. Отбиваясь от двух противников сразу, эльфийский капитан не сразу обратил внимание, что кого-то из его воинов не хватает. Когда же он понял кого…

— Каэльдар! — И гораздо тише, но с большим чувством, добавил, — трусливый пёс…

Конечно, когда всё это закончится, Каэльдар непременно вернётся в столицу, к своим любимым развлечениям: похождению по морейским кабакам и милыми вечеринками у леди Эллесиэль, где будет распускать хвост, хвастая своими геройствами в пустыне! При таких планах на будущее «единорогу» как-то не хочется рисковать своим долголетием и здоровьем, сражаясь плечом к плечу со своими товарищами!..

Очередная атака атраванца едва не закончилась дыркой в животе Феранора и капитану, стиснув зубы, пришлось на время забыть о кичливом «единороге», полностью сосредотачиваюсь на своём противнике. Он не заметил как от продырявленной сшенн-тантом стены отделился прятавшийся в тени атраванский воин, метнувшийся в обход дерущихся людей и эльфов к ведущей на террасу лестнице.

* * * *

Некроманты редко берут себе учеников, ещё реже те доживают до своего посвящения. Такая смертность среди них вызвана не столько опасным занятием, сколько тем, что маги Смерти своими учениками совсем не дорожат, используя их как инструмент в своей работе. По-своему это справедливо. Если ты решил заняться Некромантией и напросился к магу Смерти в ученики, то будь готов за это заплатить. Исключения в этом деле редки и бывают если только, к примеру, некромант связан неким обязательством или же решит, что у его ученика талант который расточительно будет зарывать в землю (у некромантов сие образное выражение понимается буквально) и не будет подставлять его в рискованные ритуалы, а начнёт прилежно обучать. В случае с Борагусом некроманта держала его клятва, нарушить которую он не мог. Пусть ученичество длилось не долго, но одной из немногих крупиц знаний, полученных Дариком от наставника, было умение на физическом уровне чувствовать Магию в тех местах, где её незримые нити сплетаются в заклятья. Проявлялось это по-разному, в зависимости от заклятий. Дарик мог чувствовать знобящий холод или приятное телу тепло; лёгкое покалывание или обволакивающую упругость, сопровождаемые беспричинным беспокойством или же наоборот, умиротворением. В данном случае, едва полукровка переступил порог Сокровищницы, в его ушах зазвенело, а голова заболела так, будто по ней стукнули мешком с песком. От неожиданности он даже невольно отшатнулся назад, сжимая ладонями виски. Что-то в этой Сокровищнице было сильно не так и его чувства предупреждали его об этом.

— Проклятые остроухие! — Сквозь зубы проскрежетал Дарик. — Не могут обойтись без своего проклятого колдовства!

Похоже, что на Сокровищницу наложено охранное заклятие, влияющее на разум, а зная коварство остроухих, можно предположить, что действует оно подло, исподтишка, внушая жертвам нужные мысли и усиливая их пороки. В другое время, держался бы Дарик отсюда подальше, но сейчас у него не было другого выбора кроме как идти туда. Есть надежда, что если он сделает своё дело быстро и так же быстро покинет это проклятое место, то с ним ничего не случится.

Опустив на окровавленное лицо маску-личину, Борагус решительно перешагнул через порог, сразу же скользнув за ближайшую колонну. Боль снова ударила по мозгам, заставив его болезненно сморщиться, но второй раз её действие было гораздо слабее, а потом и вовсе начала ослабевать, бессильно откатываясь от его разума, словно морская волна от каменного причала. Высунувшись из-за колонны, Дарик бегло оглядел зал и понял, что ближайшее время «белым стражам» и эльфам будет не до него, разве что случайно заденут. В Сокровищнице шёл настоящий бой, в котором эльфы нещадно бились с людьми и пока было не ясно кто-кого побеждает.