Целый день я веселила окружающих двумя косичками, юбкой-шотландкой и футболкой с надписью «Не спорь с Десятым» на фоне ТАРДИС. Как вы уже догадались, я не просто наладила дипломатические отношения с Дэвидом, который помимо всего прочего оказался еще и Теннантом, и посмотрела несколько сезонов «Доктора Кто», но и успела проспорить ему мой нынешний маскарадный костюм. Идеальный вид для встречи с важным человеком.

Бенедикт, чтобы сделать мой позор еще более мучительным, а эффект ожидания утомительным, не раскрыл карты до победного выхода таинственной женщины в зал ожидания. Светлые, с рыжинкой волосы, серьезные и сосредоточенные серые глаза, тонкие губы, строгий костюм и мой малый рост.

– Мама! – я бросилась навстречу, крича на весь Хитроу так, что меня и диспетчеры полетов услышали. В течение непродолжительной пробежки меня посетила целая туча вопросов, которые сводились к тому, каким образом Бенедикт смог организовать то, о чем мы с маман только и разговаривали последние полтора года. А еще, прежде чем раздушить ее в объятиях, я подумала: «Бедный Бенедикт», вспомнила, как нелепо я выгляжу, и добавила: «Бедная я».

Чтобы продолжить повествование дальше, пожалуй, мне стоит кое-что сказать о женщине, которая, не зная языка, в ближайшие несколько минут заставит моего несчастного британца трепетать от страха. А меня упрекнет в публичном и бурном проявлении чувств, а еще сообщит, что девушка моего возраста и социального положения так не одевается. Но все это потом. А еще, наверное, перед кратким лирическим отступлением мне стоит сказать, что я безумно ее люблю.

Я давно заметила, что изучаемый вами иностранный язык оставляет отпечаток на характере. Я не говорю об английском, который сейчас в списке «должен знать каждый», а о том языке, который вы по той или иной причине выбрали сами. Японский делает более церемонным, немецкий дисциплинирует, еще как, поверьте моему личному опыту, а французский… он делает людей такими, как моя мама. Несносными во всех этих маленьких социальных ритуалах и нормах поведения. С самого детства мне прививали правила этикета и прочую чушь для благородных девиц, я, наверное, только с книгой на голове не ходила для выработки походки и осанки, а так прошла под ее чутким руководством все стадии позора. За что ей безмерно благодарна, ведь могу не ударить в грязь лицом даже на самом роскошном мероприятии. Благодаря ей я получила основательное литературное образование, научилась танцевать и динамить мужчин с виртуозностью недоступной обычным смертным. Хотя последнее качество проснулось скорее из любви к отцу.

А еще вместе с французским пришел к ней избирательный снобизм по отношению к англичанам. То, что сделал Бенедикт, просто неоплатный подвиг, я действительно не знаю, как его благодарить.

Как вы поняли, после полученного воспитания я пошла против системы, но, смею вас уверить, впитала из нее лучшее. Не зря еще Маргарет Мид говорила о том, что развитые культуры строятся на старых патриархальных, перерастая их.

***

И прежде чем продолжить, с чего мы начали, позвольте небольшой флэшбек к тому, как же то, что мы планировали уже второй год, Бенедикту удалось провернуть в течение нескольких недель. Когда он рассказывал мне о том, как разворачивалась дипломатическая миссия, как к ней привлекались посторонние (не совсем, и совсем не так, как у Камю) люди, я поняла, что спокойно смогу оставить его за главный Мозг, когда гормоны окончательно снесут мне крышу, я начну жрать всякую гадость и рыдать над сломанными ногтями.

Предателем номер один оказался Энди, который тайком от Анны поковырялся у нее в телефоне (тут я торжественно пообещала, что не солью информацию подруге) и нашел там телефон моей маман. Дальше в игру вступил Том, ибо Амели отказалась участвовать в любых тайных операциях за моей спиной (в такие моменты я начинаю любить пресловутую женскую солидарность). В ее лице они потеряли безупречного французского переводчика, после чего безуспешно пытались просканировать почву на предмет еще какого знатока языка в пределах досягаемости и с достаточным уровнем дурости, чтобы влезть в авантюру.

Оказалось, что круг их знакомых намного более трезвомыслящ, чем они сами. Удивительное открытие! Все вежливо отказались, посоветовав разгребать проблему самостоятельно. Что эти два дятла и сделали.

Том с его уровнем французского «я твой труба шатал» заделался синхронным переводчиком. Представив всю нелепость ситуации, я пожалела, что они не записали это на камеру. Слушать пересказ Бенедикта, конечно, уморительно, но лучше ведь один раз увидеть.

Как только Хиддлс начал детскими предложениями из серии «Меня зовут Том. Я из Британии. У меня есть хромая собака и слепой попугай. Я очень люблю играть с ними в саду» пересказывать речь Бенедикта, тот сразу понял, что затея – дрянь. Я же вообще удивляюсь, как моя мама не повесила трубку. Но она стоически выслушала, как Том объяснял ей, что на самом деле говорит Бен и почему этот Бен хочет с ней поговорить, а потом облегчила им обоим жизнь, изложив на том же языковом уровне, коим владел Хиддлстон, что с удовольствием приедет к нам на выходные после деловой встречи во Франции.

Карты сложились как нельзя лучше, банк, в котором она работает переводчиком, отправил ее с местным шефом к шефам вышестоящим и заграничным. Буквально пару часов назад все официально подтвердилось, визы открыты, документы в порядке, и она уже хотела звонить мне, как эти два идиота испортили всю малину.

***

А теперь отдувайся за их находчивость.

– Мы еще поговорим по поводу твоего внешнего вида, – поприветствовала меня она, как только я ослабила хватку и отступила от нее. – А сейчас, если позволишь, я поприветствую твоего находчивого молодого человека. – Она улыбнулась ему. Бенедикт успел не спеша подойти к нам, пока я активно изъявляла свои чувства, теперь улыбался в ответ и склонился к моей маман в распростертые объятия, дабы поцеловать ее.

Что здесь вообще происходит? Ау, здравый смысл, не уходи! Моя мама его просто как сына родного, а я в опале и осаде, потому что ЕГО друг придумал столь изысканное наказание. Фетишист гребаный! У него жена и трое детей, а он все туда же: девочки в школьной форме и фанатских футболках. То ли оттого, что я представила себе доброго семьянина Дэвида Теннанта постыдным фетишистом-педофилом, то ли оттого, что мой нервный перенапряг по поводу молил о выходе, я рассмеялась громко и заразительно и остановилась, только когда Бенедикт заключил меня в объятия и начал поглаживать по спине, успокаивая.