– Прости, Джей, мне пора бежать, – сказала девушка, дописывая сообщение. Замечание, которое должно было воззвать к ее совести, осталось без внимания. – Пообедаем вместе?

Патти наконец подняла взгляд на мужчину, спрыгивая со стола прямо в его объятия.

– Даже и не сомневайся. Я найду тебя, где бы ты ни спряталась в этих гребаных трущобах вместе со своими фотографами, – прежде чем отпустить Патрицию, он скрепил обещание поцелуем.

– Мне почти не страшно, – девушка ответила на его поцелуй.

Вернувшись из Нью-Йорка рано утром, Робин чувствовала себя полностью разбитой. Прошло всего несколько недель, после того как девушка стала старше на год, а казалось, будто она прибавила все десять. Во всяком случае, чувствовала Уильямс себя именно так. Уставшая. Да, чертовски уставшая. В последнее время Роббс буквально засыпала на ходу. И это не лучшим образом сказывалось на качестве ее работы. И что окончательно допекло ее на съемках в Большом Городе – гребаный фотограф, который опоздал на три часа. А ведь Робин притащилась туда уже в семь утра, как и было согласовано ранее. Ей хотелось спать. Ей хотелось есть. Но пришлось сидеть и ждать этого тупоголового француза, которого все вокруг считали гением. Долбаные гении!

Крис уехал. И это было просто ужасно. Она никогда не думала, что будет скучать по кому-либо так сильно. А теперь Робби казалось, что все парни, по которым она раньше скучала… Эх, какая же все это была ерунда! Но сейчас девушка действительно тосковала. Несмотря на то, что Крис звонил ей в любую свободную минуту (а свободных минут в туре с Coldplay у него было не так уж и много ), Уильямс была готова заплакать каждый раз после того, как он вешал трубку. И она плакала. Сжимаясь в комочек на кровати нью-йоркского отеля, Робин заливалась слезами, как маленькая девочка. Иногда она плакала настолько долго, насколько хватало сил. После же засыпала и видела странные тревожные сны. Просыпаясь среди ночи, она хватала телефон и набирала номер Мартина снова и снова. А если он по какой-то причине не отвечал, девушка начинала сходить с ума от страха и тревоги. Ей чудилось, что все страшные сны, в которых самолет со всем составом Coldplay падает и разбивается, могут сниться ей не просто так. Несколько раз Робби даже молилась. Молилась, чтобы с Крисом все было хорошо и чтобы он наконец перезвонил ей. Как можно скорее.

Опустошенная расставанием с мужчиной, который успел стать для нее особенным, уставшая от бесконечных поездок в НьюЙорк, бесчисленных мероприятий и фотосессий, Уильямс вернулась в Санта-Монику.

На время работы с Патти Макс решил оставаться в своей квартире. То есть, в квартире Робин. И как только он увидел сестру, сонную и бледную, сарказм его проснулся незамедлительно.

– Выглядишь дерьмово, – начал он, протягивая Робби чашку кофе со сливками. Все, как она любит. – Скучаешь по своему педику?

Робин в ответ бросила на Макса взгляд, полный обиды и лишь вздохнула.

– Разговаривать, значит, не будем? – вновь спросил мужчина. – Как НьюЙорк?

– Никак, – тихо произнесла девушка, сделав маленький глоток кофе. – Я этот город ненавижу. Не понимаю, что в нем все такого находят…

Уильямс старший внимательно посмотрел на Робби и налил себе кофе. Она действительно неважно выглядела. И была такой чертовски грустной, что у него самого на сердце становилось тяжело от одного взгляда на сестру.

– Слушай, может, заедешь к Патти вечером? – Макс залез на один из табуретов, стоявших за кухонным столом, и включил телевизор. – Как только закончим там, можем все вместе сходить пожрать, выпить и раскурить трубку мира. Что скажешь?

Девушка подняла на брата свой потухший взор и ответила, пытаясь улыбнуться:

– Звучит прикольно…

– Вот и хорошо, – выдохнул с облегчением Макс. – Ведь если постоянно тусоваться с Крисом Мартином можно подцепить ебаную меланхолию. Похоже, ты уже это сделала, детка…

– Ох, ну хватит! – неожиданно резко выкрикнула Робин и со звоном поставила чашку на край стола. Ее злобная гримаска больше не казалась Максу забавной. Теперь она была просто вне себя от бешенства. – Хватит уже! Ты постоянно оскорбляешь Криса! Что он сделал не так?! Что?! Не набил несколько татуировок и не проблевался тебе на футболку?!.

Глаза Макса вспыхнули. Соскочив со своего табурета, он подошел к Уильямс и заорал:

– Да он все, блядь, сделал не так! Все, слышишь!.. Этот ебаный педик все сделал не так!..

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Робби опустила глаза, и только в это мгновение мужчина заметил, что она плачет. Плачет. Плечи ее дрожали. Девушка закрыла лицо руками и, сорвавшись с места, скрылась в своей спальне. Дверью она не хлопнула.

– Отлично!.. – выкрикнул ей в след старший брат. – Иди, ной! Дура!..

Он схватил со стола пачку своих сигарет, ключи от мотоцикла и вышел из квартиры. Дверью Макс хлопнул так сильно, что она едва не слетела с петель.

Патриция Бэйтман опоздала. И на этот раз, что самое обидное, ни вины Джея, ни ее в этом не было. Чертовы организационные вопросы! На полпути она чуть не развернулась обратно в центр Лос-Анджелеса, но, хвала интернету всемогущему и ее еще не до конца атрофировавшейся способности убеждать людей методами, которые наверняка были бы запрещены всеми правозащитными конвенциями, прознай о них сердобольные защитники прав человеческих, Патти все еще наслаждалась живописными пейзажами окраин ЛА из окна такси.