– Вообще-то брюнетка в коротком коктейльном платьице, – Шенн улыбнулся в ответ, смакуя подробности вчерашнего вечера, как тут до него дошло, что брат его подкалывает. – Нет, черепашек с катанами поблизости не было. И не отлынивай от разговора, мелкий. Выкладывай давай.

– И я совершенно не понимаю, что сделал не так. Ведь на том ужине все было прекрасно, – Джей завершил рассказ о неудаче с блинами.

– Том ужине? На котором был этот мудозвон Уайт, который вел себя так, будто своим присутствием делал всем одолжение, и постоянно пялился на Патти, будто это она притащила на их ужин черт знает кого. Исправь меня, если я неправильно передал твои более чем яркие впечатления от тех посиделок.

– А теперь точно так же холодно вела себя она. Будто смотрела сквозь меня и хотела, чтобы я исчез. Я же не мог так глупо ошибиться и неправильно понять все знаки расположения? – Джей явно требовал поддержки, и Шенн активно закивал головой. – А вдруг я действительно повел себя как последний дурак? Эмма говорила, что ходили слухи, будто у Джека с Патти что-то было, может, мы с Робби действительно были лишними и…

– Остановись, Джей, а не то я всерьез подумаю, что в тебе умирает сценарист для первоклассного мыла в духе того, что снимает отчаянная Ева. Девочки, конечно, могут быть теми еще стервами, когда дело доходит до дележа мужиков, но ты не думал, что просто не вовремя приперся со своими внезапными романтическими жестами. Судя по инсте подруги Бэйтман с именем британского секс-символа, у них был повод напиться и без тебя.

Шеннон протянул брату телефон с той самой фотографией нескольких валяющихся на ковре пустых бутылок вина и полупустых бокалов, присутствие на которой Бэйтман подтверждалось удачно попавшей в кадр татуировкой на стопе, и подписью «Бухлишко в приятной компании спасает».

– Позвони этой Робин и узнай, что произошло, раз уж вы с ней так скорешились, и не еби себе мозг раньше времени, страдалец, – Шенн взъерошил брату волосы и поднялся, оставляя того наедине со спасительным телефоном, который должен был вылечить Джареда от хандры.

Робин, хоть и не была вполне уверена в том, что Патриция рассказала ей правду о своем «срыве», предпочитала думать, будто подруга не станет утаивать от нее ничего слишком страшного. Но девушке все равно было не по себе. Она решила, что, как только закончится ее сумасшедшая неделя (которая включала в себя полет в Дубай на презентацию нового аромата Джейкобса, лицом которого она теперь являлась, а затем в НьюЙорк, отработать показ весенне-летней коллекции все того же Марка), вернется домой и снова попытается поговорить с Патти. Просто чтобы начать спокойнее спать. В конце концов, ведь все это касалось не только Патриции. Был еще Джаред. Очаровательный и забавный, такой добрый парень Джаред Лето, которому Роббс по телефону еще до своего отъезда пыталась растолковать, что он совершенно ни в чем не виноват. Только вот Джей был слишком сильно расстроен, чтобы поверить. Он просто мычал в трубку, как корова, набившая рот свежей луговой травой, и постоянно переспрашивал, уверена ли она в том, что Патриция психанула не из-за его ебаных блинов и идиотского сюрприза.

Уильямс переживала за Джареда. Они познакомились недавно, но Робин чувствовала к этому молодому мужчине теплую, как его улыбка, симпатию. И мечтала, что однажды Бэйтман тоже начнет ему симпатизировать. Ведь Джаред смотрел на Патти, как щенок, которому только и нужно, что одобрение и немного ласки от своего хозяина. Робин заметила это еще в самый первый раз, когда увидела, как Джей сверлил взглядом Патти на вечеринке в Лос-Анджелесе. Она была на девяносто процентов уверена, что Джаред увлекся всерьез, в отличие от Фассбендера, который только и мечтал о том, как в очередной раз стащить с Патти трусики.

Конечно, Майкл был очарователен и все такое, но… Робби просто больше нравился Джаред. В нем не было какой-то ебанутой заносчивости, и ему не нужно было светить хуем на весь мир, чтобы завоевать толпу поклонников. Он был по-прежнему юным в душе (несмотря на то, что был на три года старше ее Джека), или хотел казаться таким… В любом случае, с ним не было скучно. А еще Робин казалось, что Джаред очень смелый. Вспоминая то, как он пытался осадить Джека за ужином в ресторане, девушка невольно испытывала гордость за Джея. Ведь не каждый здравомыслящий человек попрет против мужика, который в три раза шире и злее в пять раз, чем ты сам.

Обо всем этом Робин рассуждала в самолете, который должен был приземлиться в Нью-Йорке через несколько часов. Позади остался сияющий Дубай, роскошный отель и куча фотографов, каждый из которых пытался урвать себе кусочек Робин Уильямс. Ее новый стилист сказал, что на презентации она выглядела потрясающе, но сама девушка чувствовала огромное напряжение. Она никогда еще не уезжала так далеко и никогда еще не была центром всеобщего внимания. Вспышки камер, вопросы и заранее подготовленные ответы. Затем ланч в компании каких-то богачей, открывающих в Эмиратах свой парфюмерный бутик. Друзья и коллеги Марка, который, к сожалению, не смог прилететь, так как занят подготовкой к показу в Большом Яблоке. Улыбаться, улыбаться, улыбаться! Робби была очень счастлива, с одной стороны, но глубоко несчастна, с другой.

Джек продолжал игнорировать ее звонки, а на СМС отвечал редко, отделываясь парой формальных нежностей. И все это именно сейчас, когда ей так сильно хотелось чувствовать его поддержку. После двух дней в ОАЭ, точнее, к концу второго дня Роббс так отчаялась, что от скуки начала читать книгу, которую Патриция сунула ей в руки в последний момент, пообещав, что это развлечет ее в поездке. Нил Геймана писал про богов, а у Робин Уильямс были проблемы с ее личным божеством по фамилии Уайт.

Вот и сейчас Робби прижимала к себе книгу, думая о том, как грустно, что Тень потерял жену, а она сама, кажется, окончательно потеряла покой. Из-за Джека. Из-за Патриции и Джареда. Из-за того что Рианна так и не объявила дату выхода нового альбома.