– Только давай на «ты», ладно? – певица поправила рукав платья. – И вообще, там твой парень сидит, да?

Она указала рукой в сторону столика, за которым сидел Том, пристально наблюдающий за Робби.

– Да, – смущенно ответила Уильямс.

– Слушай, он красавчик, – Бейонсе наклонилась к уху девушки. – Повеселитесь сегодня здесь! А вот, кажется, идет мой парень.

К ним медленно направлялся Jay-Z с бокалом в одной руке и с сигарой в другой.

– Спасибо, хорошего вечера тебе… Бейонсе, – Робин подмигнула женщине, которую восторженно любила с тринадцати лет, и поспешила к Тому в тот момент, когда Jay-Z подошел к своей супруге.

– Это кто был с тобой? – спросил Картер, по-хозяйски приобнимая Бейонсе за зад.

– Робин Уильямс, – ответила она, глядя вслед Робби. – Кажется, ты для нее просил подписать приглашения? Знаешь ее?

– Она с Джеком здесь должна быть, как раз хотел с ним поболтать, – мужчина огляделся в поисках Уайта. – Это его подружка.

– Подружка Джека Уайта? – Бейонсе вопросительно подняла бровь. – Хорошо, что ты ошибаешься. Такая милая девушка, не думаю, что ей было бы хорошо с Джеком… Он же… Ну… Ты знаешь, что он странный парень.

– Я тебе говорю, детка, он сам просил меня об этих приглашениях. Робин его девушка, – Шон улыбнулся. – Это ты что-то путаешь.

– Не думаю, – улыбнулась Бейонсе, кивнув в сторону столика, за которым самозабвенно целовались Том и Робби.

– Мать твою, – Картер усмехнулся. – Ну, тогда я не знаю, Би. Идем, там приехали Дрейк и Кейси. Все тебя ждут.

Вечеринка была прекрасной, но не настолько, чтобы оставаться здесь и дальше после разговора с самой Бейонсе. Поэтому Робин практически затащила Тома в первое попавшееся у клуба такси и, на несколько секунд прервав поцелуи с немецким актером, назвала водителю отель, в котором они остановились.

Патти уже и не могла точно вспомнить, когда в последний (и первый), к ее сожалению, раз была на The Dresden Dolls, но это было очень давно. Так давно, что она не грозила никому под страхом смерти не рассказывать, что он видел ее в таком необычном амплуа, наоборот, с удовольствием позировала для приглашенных фотографов и своих друзей. Сейчас же, попадись она в таком виде кому-то из знакомых, самое малое, что с ним случится – это когнитивный диссонанс. Но, к ее большому счастью, о существовании дарк кабаре вряд ли догадывался хоть один сотрудник The Hollywood Reporter, их интересовали более медийные личности, и Аманда Палмер со своим верным Брайаном Вильоне относились к ним так же, как и былая Патриция Бэйтман. Иронично, мягко говоря.

С тех незапамятных времен мало что изменилось, и в контексте «дрезденских кукол» это было скорее хорошо. В правом углу ринга Брайан за барабанами, в левом – Аманда с клавишами, а вокруг одно сплошное неконтролируемое безумие и магия. Разделенные внушительным пространством сцены, эти ребята работали как один слаженный механизм. Они чувствовали друг друга, подхватывали друг за другом обрывки музыкальных фраз и на ходу улавливали новые правила игры. Нил поистине удивительный человек, любой другой на его месте уже давно превратился бы в Отелло, а он все пишет сказки для детей, и ни в одной своей книге не убил ни одну неверную жену.

Наблюдать за происходящим на сцене было неимоверно интересно, не менее интересно, чем за происходящем в зале. Джаред, который неутомимо болтал всю дорогу из супермаркета, пока они (преимущественно Патти) пытались приготовить нитлоф с салатом, и выдавал тысячи аргументов за то, чтобы воспользоваться бекстейдж пропуском, вместо того чтобы толкаться под сценой, теперь молчал уже более получаса. Казалось, необходимость выговориться должна была уже достичь критической точки, в которой Лето должен был попросту взорваться от напряжения.

Но нет, Джей стоял в толпе, вытянув шею, как один из тех очаровательных южноафриканских мангустов, которые могут на долгое время замереть, стоя на двух лапках и высматривать опасность. Это могло бы показаться смешным, если бы не сосредоточенность во взгляде мужчины, он буквально прикипел к происходящему на сцене и переживал каждую смену положений, будто сам был третьим членом группы. И Патриция тоже невольно отвлеклась от происходящего на сцене, переключив внимание на Джареда. Несерьезный, взбалмошный, взрослый Питер Пэн, он удивлял тем, как в считанные секунды мог будто бы превращаться совершенно в другого человека, собранного, серьезного, вдумчивого.

– Хэй, Патти, ты так смотришь на меня, будто хочешь съесть.

Новая метаморфоза в два счета, пока девушка задумалась и выпала из реальности, он успел ущипнуть ее за нос и вновь улыбался, довольный выходкой.

– А я ведь говорил, что твоя безалкогольная «Кровавая Мэри» – не самый лучший завтрак, обед и ужин в одном флаконе.

– Между прочим, сельдерей – очень питательный продукт, – возмутилась Патриция, вовсю пытаясь сохранить серьезный тон. – А я просто задумалась и засмотрелась.