– Нет, но уверен, что уже слышал это имя. Ах, да, это не он, случайно, сбил ребенка?

– Да, - отвечал Гарри, - а затем разбился прямо напротив ворот собственного парка.

– Он погиб, не так ли?

– Да. Он погиб на месте, а машина его превратилась в груду обломков. Это старая история, и, насколько мне известно, в деревне ходят слухи как раз по вашей части.

– Как-то связанные с призраками?
– спросил я.

– Да, призрак его автомобиля. Вполне современно, не так ли?

– А что это за история?
– поинтересовался я.

– Что-то вроде этого. За пределами деревни Бирхэм, в десяти милях от Норвича, есть место; там есть довольно длительный участок прямой дороги - именно там он сбил ребенка - а парой сотен ярдов далее дорога очень неудобно упирается в ворота парка. Так вот, месяц или два назад, вскоре после аварии, один старик из деревни клялся, что видел там машину, двигавшуюся совершенно бесшумно на полной скорости, и исчезнувшую в воротах парка, хотя они были заперты. Вскоре после этого другой житель деревни заявил, что слышал рев мотора в том же месте, затем ужасный крик, но ничего при этом не видел.

– Ужасный крик, - пробормотал я.

– Я понимаю, что вы имеете в виду! Я тоже подумал о клаксоне. Этот парень поставил себе такой же клаксон, как у меня. Его звук напоминает ужасный вопль, и я иногда невольно вздрагиваю, услышав его.

– Истории на этом исчерпываются?
– спросил я.
– Один старик увидел бесшумно мчавшийся автомобиль, а другой слышал звук, исходивший от чего-то невидимого?

Гарри стряхнул пепел с сигареты в камин.

– Вовсе нет!
– ответил он.
– С полдюжины жителей видели или слышали что-либо подобное. Очень тяжело отличить, где правда, а где досужие байки.

– Особенно если подобные вещи рассказываются и повторяются в трактирах, - заметил я.

– Ни один человек не отважится пойти туда после наступления темноты. Первым это обнаружил привратник, спустя неделю или две после аварии. Он сказал, что слышит звуки двигателя и крик за воротами, и даже пытался, несмотря на поздние часы, высмотреть, что там происходит.

– И что же он увидел?

– Ничего. То есть абсолютно ничего. Он чувствовал себя весьма скверно и был вынужден отказаться от хорошей должности. А кроме того, стоило его жене услышать детский крик, пока ее муж ковылял к воротам, проверяла, все ли в порядке с ее детьми. Да и их дети...

– А что случилось с их детьми?
– спросил я.

– Они постоянно расспрашивали мать, кто была та девочка, которую они встречали на дороге, почему она не разговаривает и не играет с ними.

– Любопытно, - сказал я.
– Свидетели, как кажется, слышали и видели разные вещи.

– Да, и это именно то, что, на мой взгляд, делает эту историю такой привлекательной, - сказал он.
– Лично мне, исходя из собственного опыта, о привидениях сказать нечего. Однако, учитывая, что такие вещи, по всей видимости, существуют, учитывая, что смерть ребенка и смерть того парня стали причиной появления рассказов о призраках, мне кажется вполне естественным, что разные люди видят разные вещи. Один слышит машину, другой видит ее, один слышит крик ребенка, другой видит его. А вы как думаете?

Должен признаться, такой подход был для меня в новинку, и чем долее я размышлял над ним, тем более разумным он мне казался. У подавляющего большинства людей чувство оккультного, с помощью которого они воспринимают мир духов (который, по моему мнению, плотно окружает нас и густо населен), подавлено, или, выражаясь иначе, подавляющее большинство людей никогда не видело и не слышало никаких призраков. А если это так, то, вероятно, оставшаяся часть - те, кому доступно чувство оккультного или может быть доступно, - должны иметь: кто возможность воспринимать его глазом, кто ухом, - и потому называться одни яснослышащими, а другие ясновидящими?

– Да, это кажется мне вполне разумным, - сказал я.
– Вы не могли бы свозить меня туда?

– Почему нет? Если вы останетесь здесь до пятницы, то в четверг мы можем съездить туда. В четверг большая часть уедет, так что мы сможем попасть туда после наступления темноты.

Я покачал головой.

– Боюсь, я не смогу остаться до пятницы, - сказал я.
– Мне нужно будет уехать в четверг. А как насчет завтра? Мы не сможем заехать туда по пути или на обратном пути из Ханстэнтона?

– Нет, это надо будет делать крюк в тридцать миль. Кроме того, если мы окажемся в Бирхэме после наступления темноты, это означает, что мы не сможем вернуться сюда до полуночи, а я все-таки должен заботиться о своих гостях...

– Значит, эти вещи происходят только с наступлением темноты?
– спросил я.
– Тогда вся история становится менее интересной. Все равно как спиритический сеанс с потушенным светом.

– Видите ли, авария случилась ночью, - сказал он.
– Не знаю, насколько это взаимосвязано, но какая-то связь, должно быть, присутствует.