Тот вечер… я винила себя не за то, что это случилось, а именно за то, что желала его вновь, и, отгоняя эти мысли от себя, на самом деле я только сильнее прижигала это клеймо к своей мечущейся душе. Убийца, предатель, Снейп лишил всех надежды в лице Дамблдора, но почему я не могу поверить в очевидное? Душа вступала в схватку с разумом, каждый раз находя новые оправдания этой глупой вере. Что ждет нас впереди? Поиски, скитания, смерть… Сколько еще друзей потеряем, прежде чем падет или возвысится Темный Лорд? Неизвестность — самое страшное, что происходило с нами.

Едва забрезжил рассвет, я проснулась от короткого беспокойного сна. Джинни и Гермиона не собирались вставать, за окном послышались голоса, я выглянула и увидела мистера Уизли, которого сопровождали двое в рабочей форме. Праздничный шатер вырос за несколько минут на ровном газоне, золоченые стулья и столы появлялись из воздуха. Серебряные и золотые ленточки обвили ветки деревьев по периметру. Работники вскоре ушли, а к Артуру на улицу вышел Сириус. И чего ему не спится в столь ранний час? Неужели бессонная ночь мучила и его? Вчерашний вечер теперь долго будет преследовать нас обоих…

Прибывший перед самым празднованием министр магии Руфус Скримджер объявил о том, что Дамблдор, оказывается, оставил несколько вещей в наследство Гарри, Гермионе и Рону, так заботливо прибранным к рукам министерством на срок, положенный для подозрений в темной магии. Я не сильно расстроилась из-за того, что мне ничего не досталось. Гермиона получила оригинал сборника сказок Барта Бигля, Рону достался делюминатор, похожий на магловскую зажигалку, сконструированный самим Дамблдором, а Гарри — старый снитч, из его первого матча в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Также, по завещанию, директор оставил ему меч Годрика Гриффиндора, распоряжаться которым не имел права, так как эта реликвия принадлежала Хогвартсу, и министерство, естественно, отказало в его передаче Поттеру. Скримджер вновь предлагал сотрудничество, но в который раз убедился, что Гарри — человек Дамблдора до мозга костей. Министр не остался на праздничный ужин, лишь мельком взглянув на меня, а точнее мои уши, и с мыслями, что надо бы за мной приглядывать, отбыл восвояси. Министерство не было в курсе всех дел, происходящих со мной, и у них не было даже мысли, что я зачем-то нужна Волдеморту, но мои способности стали широко известны многим, хотя Ежедневный Пророк заткнули, боясь распространения столь нежелательной информации. Лишняя известность могла мне только навредить.

Праздничный ужин прошел тихо и мирно, миссис Уизли испекла торт в виде снитча специально для Гарри, подарков я не ждала, да и незачем они мне, но она все же вручила мне пару теплых носков собственного изготовления, только вот зачем они мне летом — оставалось загадкой. Гарри получил от Гермионы новый вредноскоп, Рон подарил ему книгу по соблазнению ведьм, Билл и Флер волшебную бритву, я извинилась за отсутствие моего подарка, но Гарри, похоже, не был расстроен. Ужин прошел в обсуждении наследства Дамблдора, все восхищались книгой сказок Бигля, которая досталась Гермионе, а так же делюминатором Рона. Никто не мог предположить, зачем Гарри этот старый снитч?

Утром следующего дня мы стояли на входе в Нору, встречая и рассаживая гостей по местам. Гарри принял оборотное зелье и стал похож на рыжеволосого мальчишку из соседней маггловской деревни. Флер была великолепна в своем простом белом платье и с диадемой роновой тетушки Мюрриэль. На торжество пришел человек, которого я и вовсе не ожидала увидеть — Виктор Крам. Его взгляд обратился ко мне, он остановился как вкопанный.

— А ты что здесь делаешь? — нервно спросила я.

— Меня Флер пригласила, — неуверенно сказал он. — А ты как тут очутилась? — в свою очередь поинтересовался он.

— Я – друг семейства Уизли, — отрапортовала я едва ли не гордо.

После церемонии бракосочетания Виктор подсел за мой столик, за которым сидел еще и замаскированный Гарри.

— Ну, как твоя жизнь, я слышал, что теперь ты обитаешь в Хогвартсе? – но не дав мне ответить и возмутиться тем, что мое местоположение теперь известно каждой собаке, он продолжил: — Ты так выросла, изменилась, стала красивой девушкой, хотя ты и так всегда была прекрасна... – бросил Крам весьма неискренний комплимент. – И почему ты здесь?

— Я ушла из семьи и отказалась от наследства, теперь живу другой жизнью, — ёмко пояснила я ситуацию.

Естественно, после этих слов Виктор задумался, теперь моя партия была ему не выгодна – никакого статуса, денег, ничего. Разговор закончился быстро. Он скользнул взглядом по Гарри, точнее, Барри Уизли, посмотрел на одного из пестро разодетых приглашенных и спросил:

— Кто этот человек в ярко желтой мантии?

— Это Ксенофилиус Лавгуд — отец нашей подруги Полумны, — кивнул Гарри в сторону девушки, танцующей размахивая руками, словно она отгоняла комаров.

— У него на груди знак Гриндевальда… – чуть опешив, заметил он.

– Что это значит?..

Следующий разговор крутился вокруг значка – медальона в виде треугольного глаза, который, как предположил вступивший в беседу Гарри, наверняка по мнению мистера Лавгуда не имел ничего общего с темным магом. Однако Крам так не думал...

Сириус стоял, облокотившись на серебристую колонну, одну из тех, что поддерживали шатер, и о чем-то разговаривал с Ремусом Люпином. Он улыбался, кажется, беседа была непринужденной. Что ж, он не разучился улыбаться, это немного грело. Оркестр, состоящий из волшебников, облаченных в праздничные одежды мягкого золотистого света, начал новую композицию. Красивейшая неизвестная мне Элегия, привлекла на танцевальный настил еще больше пар. Сириус неожиданно посмотрел в мою сторону. Что-то больно кольнуло в груди, и я отвернулась, глядя в пол. Крам все еще что-то обсуждал с Гарри, но мне было плевать на них обоих, я изучала свои босоножки и полы рифленого, невесомого платья, подаренного друзьями на прошлое Рождество. Мой взгляд привлек маленький жучок, проползавший мимо ног. Маленькое черное тельце, острые лапки, совсем крошка…