— Куда это ты, боярин, собрался? — недовольно спросил Бутурлина Воевода, видя, что тот поднимается из-за стола. — Брага, что ли, выход ищет?

— Прости, Воевода, но мне нужно немного поспать. Сон одолевает — мочи нет. Ты прошлую ночь в Самборском замке провел, а мы — в седлах, под открытым небом.

— Что ж, ступай, — неохотно отпустил его Кшиштоф, — ты нынче хорошо потрудился, можешь себе позволить отдых!..

Дмитрий направился было к дверям, но прежде, чем выйти из избы, оглянулся на Волкича. Он сидел на лавке в углу под присмотром двух дюжих стражников и исподлобья поглядывал на окружающих зрячим глазом.

Хотя убежать с постоялого двора, заполненного людьми Воеводы, было невозможно, руки и ноги бывшего начальника заставы были крепко связаны. Судя по взгляду, коим он следил за пирующей стражей, его терзал голод, но никому не пришло в голову кормить пленного татя.

Жалости к убийце Дмитрий не испытывал — слишком свежи были в его памяти подробности резни на заставе и того, как Волкич собирался поступить с Эвелиной. Но и оставить его голодным Бутурлин тоже не мог. Вернувшись к столу, он отрезал ломоть от бараньей туши и протянул его пленнику.

Тот впился в мясо зубами, не сводя с московита ненавидящего взгляда. Если бы не голод, он с большим удовольствием вонзил зубы не в баранину, а в держащую ее руку. Жолнежи, охранявшие татя, глядели на Дмитрия, изумленно раскрыв рты.

— Эй, боярин! — донесся от стола насмешливый голос Воеводы. — Побереги свое милосердие для других, тем паче, что сей зверь предпочитает мясу кровь!

— Что ж, он зверь, — согласился с Самборским владыкой Бутурлин, — но к чему нам уподобляться диким зверям? За свои злодеяния Волкич и так ответит перед судом. Для чего еще морить его голодом?

Кшиштоф хотел что-то возразить московиту, но за бревенчатой стеной трапезной вдруг зычно и властно пропел горн. Стихнув на высокой ноте, трубный глас зазвучал вновь, упорно прорываясь сквозь вой неутихающей метели.

— Кого это нелегкая принесла? — изумленно произнес Воевода, прислушиваясь к пению горна.

— Не могу знать, — пожал плечами Харальд, — похоже, запоздалые путники… Вельможный господин, позвольте мне покинуть вас ненадолго… Я мигом вернусь, как только встречу гостей…

— Иди, встречай, — кивнул ему старый рыцарь, — только не забудь привести их ко мне. Хотелось бы взглянуть, кому охота рыскать по дорогам в такую пургу!

Поклонившись Воеводе, Харальд заковылял к выходу. Бутурлин хотел выйти следом, но что-то удержало его на пороге трапезной. Как и накануне гибели Корибута, в его душу закралось смутное предчувствие беды.

Он еще раз бросил взгляд на Волкича, съежившегося между двух рослых жолнежей, и ему вдруг подумалось, что они с душегубом видятся в последний раз. Дмитрий не знал, откуда к нему пришла эта мысль, но она крепко засела в мозгу, лишая его покоя. Ничто не предвещало опасности, но боярин чуял: она рядом.

В сенях раздались звон шпор, лязг оружия. Дверь в трапезную отворилась, и на пороге возник высокий человек в дорожном плаще, облепленном снегом. Из-за спины его выглядывало несколько солдат в округлых немецких шлемах.

Сердце Бутурлина учащенно забилось. Перед ним стоял незнакомец в сером, приезжавший на лесную заставу в ночь убийства Корибута. Появление его было столь неожиданным, что Дмитрий на миг остолбенел, не зная, как вести себя дальше. Орлиные глаза вошедшего сверлили московита из-под капюшона острым взглядом. Рука боярина невольно потянулась к сабле.

— Кто будете? — сурово вопросил вошедшего Кшиштоф. — Я — здешний Воевода и Каштелян Самбора и посему вправе опрашивать всех, проезжающих через мои владения!

— Посланник Великого Магистра Ордена Пресвятой Девы Командор фон Велль! — отчеканил в ответ незнакомец.

Серый плащ упал с его плеч, открыв другой, — белоснежный, с черным бархатным крестом на левом плече. В неярком свете факелов красным огнем вспыхнули командорская цепь и серебряная пряжка пояса, отягощенного мечом и кинжалом.

— Грамота посланника у вас, конечно же, с собой? — осведомился Кшиштоф, окинув взором статную фигуру Командора. — Хотелось бы взглянуть на нее!

— Извольте, господин Каштелян, — рыцарь сделал шаг навстречу Воеводе, доставая из поясной сумки свиток, скрепленный печатью Магистра.

Воевода развернул его и пробежал глазами. Отчасти из-за дальнозоркости, отчасти по причине недостатка грамотности, он мало что сумел в нем разобрать. Ему захотелось кликнуть Флориана, более сведущего в канцелярских делах и способного отличить подлинную грамоту от подделки.